В такого рода произведениях речь идет о сложных репрезентативных живописных крючках, нитках и петельках. Чем больше ниток и петелек автору удалось спрятать, а зрителю — обнаружить, выдернуть из картины — тем занятнее процесс восприятия и тем полнее торжество зрителя. В рамках большой исторической панорамы становится видно, как соотношение вещно-эстетической стороны произведения и его семантической толщи в аспекте артистизма может оказываться подвижным и в разной степени востребованным. Однако, как отмечают авторы книги, даже казалось бы в высшей степени «нефункциональный» артистический жест обладает собственной онтологией, отбрасывает свою культурно-смысловую тень. В этом отношении несомненны мифогенные способности артистизма, ожидающие специального исследования.
В широком смысле артистическое начало есть имманентная составляющая полноценного художественного образа. В более узком смысле артистизм трактуется как виртуозное совершенство художественной формы, как способ творчества, культивирующий игровое начало, неожиданность, парадокс, эмоциональную вспышку, сбивающий привычную инерцию восприятия. В этом отношении антитезой артистизму выступают такие признаки как излишняя приверженность канону, дидактике, художественному этикету, «формальное совершенство», скованность письма и резонерство.
История искусства новейшего времени позволяет наблюдать, как в определенный момент артистизм «отслаивается» и начинает шествие сам по себе в качестве искусства для искусства, как проявление тяги к чистому эстетизму. В какой мере сгущение качеств артистизма и манифестация его как самоценного феномена породило в сознании современников новые представления о критериях художественности? Как с позиций нынешнего культурного опыта можно оценить эпизоды художественного процесса, интерпретировавшиеся прежде как «трагедия эстетизма»; переводят ли они разговор об искусстве в плоскость «частичной проблематики»? Способна ли энергетика самодовлеющего артистического преображения снять понятийно не решаемые проблемы сегодняшнего бытия человека?
В современной художественной практике обнаруживает себя новый аспект артистизма, проявляющийся в игровых формах творчества — перформансах, хеппенингах, акциях. Возникает ситуация, в которой исполнительское мастерство автора присутствует уже в нескольких ипостасях: и как способность создать совершенную форму, и как способность творца самого представлять данное произведение публике, режиссировать и выстраивать его сценарий, участвовать в «предъявлении». В современном мире художники настойчиво пытаются найти формы существования искусства, которые размыкали бы границы художественного произведения вовне.
Модернизм — ведущая художественная идея столетия
... характеризующееся разрывом с предшествующим историческим опытом художественного творчества, стремлением утвердить новые нетрадиционные начала в искусстве, непрерывным обновлением художественных форм, а также условностью (схематизацией, ... форм, чтобы вызвать у созерцателя разнообразные ассоциации. Крайнее проявление модернизма. В живописи России XX века главными представителями абстракционизма были: ...
Такого рода явления в искусстве подтверждают актуальность их исследования сквозь призму артистизма и вместе с тем задают новые вопросы. Нередко мы видим, как художник парит в невесомости, испытывая затруднительное отсутствие гравитации. Все труднее обнаружить то, что глубоко захватывает тебя и побуждает по-настоящему жить, а не довольствоваться «жизнью в ее отсутствующей разновидности». Может ли в этих условиях артистизм выступать как панацея, как инструмент победы над неуютным и трагическим миром? Идея о том, что самой своей природой искусство потенцирует свойства артистичности бытия, проходит сквозной линией через ряд статей. В подобных случаях мы становимся свидетелями, как даже в неблагоприятных социокультурных условиях художник способен поднять изобразительность до уровня артистизма, действенно подтверждая призыв Хайдеггера «уметь поэтически жить на этой земле».
Многое остается непроясненным — в какой мере артистическое начало может быть выражено в искусстве, ориентированном на стройность тектоники, принцип целостности, на «вечные ценности», сопряженные с бесконечностью уже архивированных символов? И, с другой стороны, как артистическое проявляет себя в творчестве, выходящем за рамки социальных конвенций, культивирующем в художественной форме слом инерции, власть случайности, алеаторику природного бытия? Актуален сегодня и вопрос, акцентированный в свое время Дидро: в какой мере артистическое начало можно рассматривать как момент преодоления дихотомии естественного («человеческого») и искусственного («внечеловеческого»), поскольку артистизм дает нам возможность обнаружить технику и техничность в основании таких форм человеческого поведения, которые, на первый взгляд, кажутся «самыми естественными».
Заключение
В данной работе прослеживается, как разные грани артистического начала в современном искусстве отражают сдвиги в историческом мироощущении и самовосприятии человека. Репрезентация в новейшем творчестве энергий природных стихий, различных форм чувственности, телесности рассматриваются как специальные усилия по поиску «новой ауры» артистического, способной быть независимой от фантомов и иллюзий логоцентрического, выводного знания. Художественный образ реальности неизбежно похож на нее лишь отчасти. Пропущенный через фантазию автора, он вышел на свет, быть может, более цельным, ярким и эффектным, чем был в сухих документах, но тем самым и определенным образом измененным.
Искусство обращено к действительности и отражает ее. Но художественное отражение совсем не то же самое, что зеркальное. Правда зеркала — это внешняя, поверхностная правда. В нем можно увидеть только то, что видимо и при прямом взгляде на предметы, которые оно отражает. К пониманию же этих предметов оно нас ничуть не приближает. Правда искусства — это реальность, пережитая человеком, прошедшая его отбор и оценку, повернутая к зрителю теми ее сторонами, которые взволновали художника. Это его личная правда, которой он делится с нами.
Философия искусства
... Модернистское искусство создает новую оригинальную реальность. Если она что и отражает, то исключительно внутренний мир самого художника. ... способность искусства: формировать эстетический вкусы, способности и потребности человека. пробуждать творческий дух, творческое начало личности. ФИЛОСОФИЯ ИСКУССТВА В ... эпоху, по Хайдеггеру, эпоху забвения бытия, человек этого не видит и не слышит, так как, ...
Поэтому далеко не всякое изображение мы считаем произведением искусства. И дело тут главным образом не в качестве работы художника, его талантах и умении, а прежде всего в задаче, которая перед ним стояла.
Нынешняя художественная практика полна противоречий и проблем, когда художник отказывается от поэтичности в ее классическом понимании, стремясь к самовыражению, скрывая боль, уходить от «жречества», от благоприличной значительности. Именно эта ситуация и обостряет особый интерес к артистизму как свету жизни, который хранится в ножнах искусства. Связь между талантом и артистизмом оформления бытия находила еще античность, начиная с аристотелевской трактовки искусства как «бытия в возможности».
В заключение следует отметить, что философско-религиозное толкование понятий «культура», «духовность», «идеал», «личность» подтверждает идею об их единении между собой. Абсолютность духовности предполагает производность идеалов, их многообразие в зависимости от мировоззренческих и индивидуальных особенностей личности. Но сказанное не означает, что рассмотренные понятия по своему содержанию полностью раскрыты и их рассмотрение достаточно, наоборот, возникает необходимость детального изучения проблемы в последующих исследованиях. Оно дает лишь еще один повод для размышления и поиска, определения содержания абсолютных идеалов личности.
Список литературы , А. Г. Морфология, Н. О. Условия, М. С. Философия, В. Е. Еремеев
н., доц. и др.]. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2011.
С. Л. Реальность, М. С. Философия, В. Е. Еремеев
н., доц. и др.]. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2011.
М. С. Философия, С. Л. Сочинения, Н. О. Условия, С. Л. Реальность, В. Е. Еремеев
н., доц. и др.]. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2011.
