Диалектика — учение о наиболее общих закономерных связях и становлении, развитии бытия и познания, а также основанный на этом учении метод мышления и действия.
Диалектика как термин используется в смысле отражение всеобщих законов движения и развития объективной действительности.
Диалектика как понятие употребляется в трёх значениях:
1) Под диалектикой понимается совокупность объективных диалектических закономерностей, процессов, действующих в мире независимо от сознания человека. Это диалектика природы, диалектика общества, диалектика мышления, взятая как объективная сторона мыслительного процесса.
Это объективная реальность.
2) Субъективная диалектика, диалектическое мышление. Она представляет собой отражение объективной диалектики в сознании.
3) Философское учение о диалектике или теория диалектики. Выступает как отражение отражения. Называется учением о диалектике, теорией диалектики.
четыре формы диалектики
-
стихийная диалектика Древней Греции,
-
идеалистическая диалектика немецкой классической философии
-
диалектика революционных демократов XIX века
-
материалистическая диалектика XIX века.
Само понятие диалектика родилось в древнегреческой философии, где с развитием античной демократии стало высоко цениться умение полемизировать, убеждать, обосновывать свою точку зрения. Под диалектикой понимали искусство спора, умение находить противоречия в мыслях собеседника, плодотворно развивать обсуждаемую тему, искусство классификации понятий, разделения вещей на роды и виды.
Выдающимся диалектиком является Гераклит. Диалектика у него — это концепция непрерывного изменения, которое мыслится им в пределах материального космоса и в основном является круговоротом вещественных стихий — огня, воздуха, воды и земли. Все течет, все изменяется, в одну реку нельзя войти дважды, поскольку в каждый момент она все новая и новая.
Диалектике Гераклита присущи идеи становления, единство и борьба противоположностей, совпадения абсолютного и относительного. Обращая внимание на источник изменения и развития, Гераклит по-прежнему оставлял в тени проблему поступательности развития. Его мысль была сосредоточена в основном на повторяемости и круговороте. Он еще не ставит проблемы скачкообразности процесса развития вещей и явлений, перехода одного качества в другое, в свою противоположность. В теории познания Гераклит начинал с сенсуализма (от лат. sensus — восприятие, чувство).
Диалектика Гераклита
... человеческого сознания. Поэтому и Гераклитова диалектика является диалектикой объективной. Это диалектика развития объективно существующего мира. Он придавал значение оценке отношения мира к познанию. Гераклит подчёркивал, что все ...
Он учил о совпадении судьбы, необходимости и разума, развивая учение о единстве противоположностей. Его диалектика наивна, но правильна, разработана в общей форме и не дошла до частностей.
Гераклит — первый греческий философ, вышедший за рамки чисто натуралистических построений мистики чисел и религиозно-этических исканий. Он сделал во многом успешную попытку определить единую объективно-логическую закономерность, лежащую в основе всякого процесса и состояния.
Аристотель считает изобретателем диалектики Зенона. Он противопоставил мышление чувственно-воспринимаемому, подметил неустойчивость, текучесть человеческих ощущений и чувственного бытия. Он отводил главную роль в познании мышлению. Зенон впервые попытались выработать понятие единого бытия и сделал его основой философствования. Единое бытие понимается у него как непрерывное, неизменное, нераздельное, одинаково присущее в каждом мельчайшем элементе действительности. Оно исключает любую множественность вещей в их движении. Зенон разработал сорок апорий, направленных против движения и против множественности вещей. Он указал на противоречивость конечного и бесконечного, прерывного и непрерывного.
Платон представил диалектику как метод анализа и синтеза понятий. Понятия возникают не как итог обобщения чувственных данных, а в результате вспоминания душой идей, которые она когда-то созерцала в сверхчувственном мире, еще не будучи связанной с человеческим телом. У Платона диалектика не только метод отыскания истины, но и учение о мире истинного бытия как сферы вечных и неизменных идей.
В отличие от Платона Аристотель считал, что диалектика имеет дело не с истинным, а с вероятностным знанием. Он ввел термин «противоположности». Аристотель, стремясь познать сущность вещей через их понятия, в центр внимания поставил отношение общего к частному.
Он первым создал систему логики, главную задачу которой видел в установлении правил получения достоверных выводов из определенных посылок.
В средние века диалектика становится одной из теологических дисциплин, включавших в себя логику и силлогистику. Несмотря на господство в целом метафизического мировоззрения, философия Нового времени также выдвигает целый ряд замечательных диалектических идей (Декарт, Спиноза, Лейбниц).
Особое место диалектика приобретает в работах представителей немецкой классической философии, т.к. именно здесь впервые в истории философии была разработана целостная диалектическая концепция развития, поколебавшая господство метафизического метода. Самой развитой формой этой диалектики явилась диалектика Гегеля. Однако, у истоков этого метода, предлагая порой не менее интересные и неортодоксальные ее разновидности, стоит все же Кант с его антиномикой чистого разума. Диалектический метод пронизывает все разделы гегелевской системы философии.
Мы должны обсудить здесь две стороны гегелевской философии,— идеализм и диалектику. В обоих случаях Гегель находился под влиянием некоторых идей Канта, но попытался пойти дальше. Чтобы понять Гегеля, мы должны показать, следовательно, как он использовал теорию Канта.
Кант исходил из факта существования науки. Он хотел объяснить этот факт, то есть ответить на вопрос «как возможна наука?», или «почему человеческое сознание (mind) способно познавать мир?», или «как наше сознание может понимать мир?». (Мы бы назвали это эпистемологической проблемой.)
Немецкая классическая философия: И. Кант
... диалектики придал Гегель, у истоков диалектической мысли - в форме порой и более интересной, чем гегелевская, - лежали размышления именно Канта. Четвертый момент, который нельзя обойти, характеризуя немецкую классическую философию ... объединяемые в понятия сознания, «духа» ', мышления, познания, центральных для немецкой классической философии. И наконец, последнее, что объединяет немецкую классику в ...
Кант рассуждал примерно следующим образом. Сознание способно постигать мир или, вернее, мир, как он представляется нам, потому что этот мир не является совершенно отличным от сознания,— он подобен сознанию. Дело в том, что в процессе приобретения знания, постижения мира наше сознание, так сказать, активно усваивает весь материал, который привходит в него посредством чувств. Оно оформляет этот материал, отчеканивает на нем собственные внутренние формы или законы,— формы или законы нашего мышления. То, что мы называем природой,— мир, в котором мы живем, каким он является нам,— есть мир уже усвоенный, систематизированный нашим сознанием. И будучи, таким образом, ассимилирован сознанием, он сознанию и подобен.
Такой ответ «сознание способно постигать мир, потому что мир, как он является нам, подобен сознанию», основан на идеалистическом аргументе; ведь идеализм только и утверждает, что мир имеет что-то общее с сознанием.
Я не собираюсь предлагать доводы за или против кантовской эпистемологии. Но я хочу подчеркнуть, что она безусловно не является полностью идеалистической. Как отмечает сам Кант, она представляет собой смесь, или синтез, своеобразного реализма и идеализма; ее реалистический элемент — это утверждение, что мир, как он является нам, есть некоторый материал, организованный нашим сознанием, идеалистический же — утверждение, что он есть материал, организованный нашим сознанием.
Такова довольно абстрактная, но, несомненно, оригинальная эпистемология Канта. Гегель в своем идеализме пошел дальше Канта. Гегель тоже задавал себе эпистемологический вопрос: «почему наше сознание может постигать мир?» И вместе с другими идеалистами он отвечал: «Потому что мир подобен нашему сознанию». Но его теория была более радикальной, нежели Кантова. Он не говорил, как Кант: «Потому что сознание систематизирует или организовывает мир», а говорил, что «сознание есть мир» или еще: «разумное есть действительное; действительность и разум тождественны».
Это и называется гегелевской «философией тождества разума и действительности», или кратко: «философией тождества».
Мимоходом замечу, что эпистемологическое решение Канта: «Сознание систематизирует мир» и гегелевскую философию тождества: «Сознание есть мир» исторически соединил мост — именно Фихте, с его «сознание творит мир» .
Гегелевская философия тождества — «разумное действительно и действительное разумно, значит, разум и действительность тождественны» — была, несомненно, попыткой восстановить рационализм на новом основании. Она позволяла философу строить некую теорию мира, исходя из чистого разума, и утверждать, что это и есть истинная теория действительного мира. Тем самым допускалось именно то, что считал невозможным Кант. Гегель, следовательно, должен был попытаться опровергнуть Кантовы доводы, направленные против метафизики. Он сделал это с помощью своей диалектики.
Чтобы понять диалектику Гегеля, мы должны снова вернуться к Канту. Кант утверждал, что область нашего знания ограничена сферой возможного опыта и что деятельность чистого разума (pure reasoning) за пределами этой сферы лишена основания. В разделе первой «Критики», озаглавленном им «Трансцендентальная диалектика». Кант доказывал это так. Пытаясь построить теоретическую систему на основании чистого разума,— например, доказывая, что наш мир бесконечен (идея, явно выходящая за пределы возможного опыта), мы можем достичь своей цели. Однако мы обнаружим, к своему ужасу, что с помощью равноценных аргументов всегда можно доказать и прямо обратное. Иными словами, выдвигая метафизический тезис, мы всегда можем сформулировать и защитить его полный антитезис. Причем оба эти аргумента будут иметь примерно равную силу и убедительность — оба они будут казаться в равной или почти равной мере разумными. Вот почему, говорил Кант, разум обречен спорить сам с собою и сам себе противоречить, если он выходит за пределы возможного опыта.
Классическая немецкая философия И. Кант, Г. Гегель, Л. Фейербах
... этому течению относят философское учение И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля и Л. Фейербаха. Всех этих мыслителей ... не формальная логика, и движущим мотором ее является противоречие. Гегель сознательно и недвусмысленно отверг аристотелевский закон не противоречия – акт, на ... есть существо свободное. Разумная воля – это практический разум. Религия разума – это чистая вера в добро, в собственные ...
Как же Гегель преодолел Кантово опровержение рационализма? Очень просто — он предложил не обращать внимания на противоречия. Они просто-таки неизбежны в развитии мышления и разума. Они только показывают недостаточность и неудовлетворительность теории, которая не учитывает того факта, что мышление, то есть разум, а вместе с ним (согласно философии тождества) и действительность, не есть нечто раз и навсегда установившееся, но находится в развитии, что мы живем в эволюционирующем мире. Гегель утверждает, что Кант опроверг метафизику, но не рационализм. Ибо то, что Гегель называет «метафизикой» — в противоположность «диалектике»,— просто такая рационалистическая система, которая не принимает во внимание эволюцию, движение, развитие, то есть пытается представить действительность стабильной, неподвижной и свободной от противоречий. Гегель в своей философии тождества приходит к выводу, что, поскольку развивается разум, должен развиваться и мир, и поскольку развитие мышления или разума является диалектическим, то и мир должен развиваться по диалектическим триадам.
Таким образом, в гегелевской диалектике мы находим следующие три элемента:
(а) Попытка обойти Кантово опровержение «догматизма» — в понимании Канта — метафизики. Это опровержение, как считает Гегель, имеет силу только для систем, которые являются метафизическими в более узком, собственно гегелевском смысле, но не для диалектического рационализма, который принимает во внимание развитие разума и потому не боится противоречий. Ускользая, таким образом, от Кантовой критики, Гегель пускается в крайне опасное предприятие, поскольку доказывает примерно следующее: «Кант опроверг рационализм, заявив, что тот непременно приводит к противоречиям.
Допустим. Однако ясно, что этот аргумент черпает свою силу из закона противоречия: он опровергает только системы, признающие этот закон, то есть пытающиеся избавиться от противоречий. Этот аргумент не представляет угрозы для системы вроде моей, которая готова примириться с противоречиями, то есть для диалектической системы». Очевидно, что такая позиция закладывает фундамент для чрезвычайно опасной разновидности догматизма — для догматизма, которому уже не надо бояться критики. Ведь всякая критика в адрес любой теории должна основываться на методе обнаружения противоречия — в рамках самой теории или между теорией и фактами, как я сказала ранее. Поэтому гегелевский метод вытеснения Канта эффективен, но, к несчастью, слишком эффективен. Он делает систему Гегеля неуязвимой для любой критики и нападок и, таким образом, является догматическим в чрезвычайно специфическом смысле.
Пантеизм и диалектика философии Н. Кузанского
... частица, его обнаружение. «Ученое незнание» Центральной проблемой философии Кузанского является проблема соотношения Бога и мира. «Рациональному» ... есть - с точки зрения бесконечности. Повседневное мышление, утверждает Кузанский, никогда не может постичь, каким образом различное ... И это вечное развертывание и сеть ее развитие. Такой подход тоже является подлинно революционным. Схоластической ...
(b) Описание развития разума в терминах диалектики — весьма правдоподобный элемент гегелевской философии. Это становится ясно, если мы вспомним, что Гегель употребляет слово «разум» не только в субъективном смысле — для обозначения определенной умственной способности,— но и в объективном смысле — для обозначения всех видов теорий, мыслей, идей и т. д. Утверждая, что философия является наивысшим выражением деятельности разума, и говоря о развитии разума, Гегель имеет в виду главным образом развитие философского мышления. Действительно, вряд ли диалектическая триада может найти лучшее применение, чем при исследовании развития философских теорий. Поэтому не удивительно, что с наибольшим успехом Гегель применил диалектический метод в своих «Лекциях по истории философии».
Чтобы уяснить связанную с этим успехом Гегеля опасность, мы должны вспомнить, что в его время — и даже много позже — логика обычно определялась как теория разумной или мыслительной деятельности; соответственно, фундаментальные законы логики обычно назывались «законами мышления». Отсюда вполне понятно, почему Гегель, видевший в диалектике истинное описание действительного процесса рассуждения и мышления, считал своим долгом изменить логику, с тем чтобы сделать диалектику важной — если не важнейшей — частью логической теории. Для этого ему необходимо было отбросить «закон противоречия», который служил серьезным препятствием для диалектики. Здесь корень той точки зрения, согласно которой диалектика «фундаментальна», то есть может конкурировать с логикой, является усовершенствованной логикой.
Однако если Гегель считает диалектическим такое рассуждение, которое пренебрегает законом противоречия, то он наверняка не сможет найти в науке ни одного примера подобного рассуждения. На диалектике зиждется не научное рассуждение как таковое,— более или менее успешно описать в терминах диалектического метода можно лишь историю и развитие научных теорий. Как мы уже видели, этот факт не оправдывает характеристики диалектики как «фундаментальной», поскольку он поддается объяснению в рамках обычной логики.
Главная опасность такого смешения диалектики и логики состоит в том, что оно учит людей догматическому поведению в споре. Действительно, слишком часто приходится наблюдать, как диалектики, испытывая логические затруднения, в качестве последнего средства сообщают своим оппонентам, что их критика ошибочна, поскольку основывается на обычной логике, а не на диалектике, и что стоит им только обратиться к диалектике, как они поймут, что замеченные ими в некоторых доводах диалектиков противоречия вполне законны.
(с) Третий элемент гегелевской диалектики основывается на философии тождества. Если разум и действительность тождественны и разум развивается диалектически (как это хорошо видно на примере развития философского мышления), то и действительность должна развиваться диалектически.
Мир должен подчиняться законам диалектической логики. (Эта точка зрения была названа «панлогизмом».) Следовательно, мы должны находить в мире противоречия, которые допускаются диалектической логикой. Именно тот факт, что мир полон противоречий, еще раз разъясняет нам, что закон противоречия должен быть отброшен за негодностью. Ведь этот закон гласит, что никакое внутренне противоречивое высказывание, ни одна пара противоречащих высказываний не могут быть истинными, то есть не могут соответствовать фактам. Иными словами, этот закон предполагает, что противоречие никогда не встречается в природе, то есть в мире фактов, и что факты никак не могут противоречить друг другу. На основании философии тождества разума и действительности утверждается, что поскольку идеи противоречат друг другу, также и факты могут противоречить один другому, и что факты, как и идеи, развиваются благодаря противоречиям,— и поэтому от закона противоречия необходимо отказаться.
Философия Г. Гегеля
... развития абсолютной идеи сами по себе содержательны и поэтому составляют сущность вещей. Раскрывая диалектику категорий как чистых мыслей, будучи убежденным в тождестве бытия и мышления, Гегель ... сродни мышлению, разуму, абстракции.[3;173] Принцип тождества мышления и бытия в философии Гегеля Стремясь последовательно провести принцип тождества мышления и бытия, Гегель рассматривает мышление ( ...
Однако если мы повнимательнее присмотримся к так называемым противоречивым фактам, то поймем, что все предложенные диалектиками примеры выявляют одно — а именно то, что наш мир обнаруживает иногда определенную структуру, которую можно описать, пожалуй, с помощью слова «полярность». В качестве примера можно взять существование положительного и отрицательного электричества. Только склонностью к метафорам и неопределенности можно объяснить, скажем, утверждение, что положительное и отрицательное электричество противоречат друг другу. Примером настоящего противоречия могли бы послужить два предложения: «данное тело 1 ноября 1938 г. от 9 до 10 часов утра имело положительный заряд» и аналогичное предложение о том же теле, которое в тот же отрезок времени не имело положительного заряда.
Эти два предложения действительно противоречат друг другу; соответственно, противоречивым был бы и тот факт, что некое тело, как целое, в одно и то же время заряжено и положительно, и неположительно, а значит, в одно и то же время и притягивает, и не притягивает тела с отрицательным зарядом. Однако излишне говорить, что подобные противоречивые факты не существуют. (Углубленный анализ мог бы показать, что несуществование таких фактов не является законом, родственным законам физики, а основывается на логике, то есть на правилах употребления научного языка.)
Итак, налицо три момента:
- (а) диалектическая оппозиция антирационализму Канта и, следовательно, восстановление рационализма на основе догматизма;
- (b) включение диалектики в состав логики, основанное на двусмысленности таких выражений, как «разум», «законы мышления» и так далее;
- (с) применение диалектики к «миру в целом», основанное на гегелевском панлогизме и философии тождества. Эти три момента являются, на мой взгляд, основными элементами гегелевской диалектики.
Диалектику, или метод развития, согласно Гегелю, следует понимать как методическое обнаружение и разрешение противоречий, содержащихся в понятиях. Сами противоречия Гегель понимал как столкновение противоположных определений и разрешение их путем объединения. Главной темой его диалектики стала идея единства взаимоисключающих и одновременно взаимно предполагающих друг друга противоположностей, или тема противоречия. Оно полагается Гегелем как внутренний импульс развития духа, который шаг за шагом переходит от простого к сложному, от непосредственного к опосредствованному, от абстрактного к конкретному и все более полному и истинному результату.
Такое прогрессирующее движение вперед придает процессу мышления характер постепенно восходящего ряда развития. Высшая ступень развития включает в себя, таким образом, низшую, а последняя отменяется в ней именно в этом двойственном смысле. Именно диалектический метод позволил Гегелю критически переосмыслить все сферы современного ему знания и культуры.
Развитие диалектики
... диалектической коллизии - человека. 1. История развития диалектики, Диалектика В истории философии выдвигались различные толкования диалектики: учение о вечном становлении и ... прямой противоположности дозревших понятий и идей, образов и символов как в эзотерических, так ... истории (Гегель); учение и метод, выдвигаемые в качестве основы познания действительности и ее революционного преобразования (Маркс, ...
оригинальную форму материализма
Оценивая взгляды Герцена, а по существу и других революционеров-демократов, Ленин писал: “Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед — историческим материализмом”.
Чернышевский видел в философии “теорию решения самых общих вопросов науки, обыкновенно называемых метафизическими, вопросов об отношении духа к материи, о свободе человеческой воли, о бессмертии души и т.д.”. Герцен (“Письма об изучении природы”), Чернышевский (“Антропологический принцип в философии”), Добролюбов (“Органическое развитие человека в связи с его умственной и нравственной деятельностью”) обосновывали материализм, опираясь на данные естествознания — физики, химии, биологии, физиологии.
Критикуя философию Гегеля, Чернышевский хорошо подметил ее непоследовательный характер и дал оценку, близкую той, которую давал взглядам Гегеля Энгельс “Принципы Гегеля, — писал Чернышевский, — были чрезвычайно мощны и широки, выводы — узки и ничтожны”. Герцен справедливо утверждал, что “идеализм собственно для естествоведения ничего не сделал”.
В противоположность Фейербаху, русские революционеры-демократы поняли революционное значение духа диалектики Гегеля. Герцен видел в диалектике “алгебру революции”. Чернышевский доказывал, что человеческое познание диалектично, оно развивается от простого к сложному, оставаясь всегда неполным и относительным. Он обосновывал принципы конкретно-исторического подхода к анализу природных и общественных явлений, конкретности истины. “Пагубна или благотворна война” — спрашивал он и отвечал, что на этот вопрос нельзя дать ответ, абстрагируясь от реальных конкретных условий.
Ценные мысли были высказаны революционерами-демократами о единстве Человека и мира, о человеческой сущности. Без человека, -писал Герцен, — “природа не заключает в себе всего смысла своего — в этом ее отличительный характер; именно мышление и дополняет, развивает его; природа — только существование и отделяется, так сказать, от себя в сознании человеческом для того, чтобы понять свое бытие; мышление делает не чужую добавку, а продолжает необходимое развитие, без которого вселенная не полна, — то самое развитие, которое начинается со стихийной борьбы, с химического сродства и оканчивается самопознающим мозгом человеческой головы”. “История мышления — продолжение истории природы, а законы мышления — сознанные законы бытия”.
Замечательной чертой философии русских революционеров-демократов было стремление соединить материалистическую философию с идеей революции. Реалистический дух материализма, усиленный диалектикой, позволил Герцену; Белинскому, Чернышевскому и Добролюбову создать систему революционно-демократических взглядов, основанных на идее крестьянской революции, которая должна была, по их убеждению, привести к социализму через посредство крестьянской общины, своего рода ячейки социализма.
Преодолев метафизические и механистические представления предшествующего материализма, русские революционеры-демократы, однако, не смогли создать понятия материи, которое позволило бы материалистически объяснить общественную жизнь, человеческую сущность и ее развитие. Они по-прежнему исходили из понятия материи как природы, которое не могло включить в себя обобщение человеческой сущности, специфики социальной формы материи.
Платон и законы развития диалектики
... математики, астрономии (космологии), музыкальной акустики. Учение Платона - глава не только в истории античной философии, но и в истории античной науки. Школа Платона одна из школ античной математики. Изучение ... лишь "причастна" свободному от условий времени и не зависящему от изменений бытию. Развитию этой мысли о "срединном" положении души между миром чистого бытия и миром ...
Однако в их взглядах возникли элементы материалистического понимания истории, тесно связанные с революционно-демократическими идеями. Революционеры-демократы обосновывали представление о решающей роли масс в истории, считали социализм закономерным результатом развития общества. Чернышевский связывал появление социализма с изменением прежде всего экономических отношений. Русские революционеры-демократы создали особую разновидность утопического социализма, стоявшую выше утопического социализма Сен-Симона, Фурье и Оуэна, ибо Герцен, Белинский, Чернышевский и Добролюбов связывали социализм с экономическими преобразованиями, считали его закономерным, а революцию рассматривали как необходимый инструмент создания социалистического общества. Вместе с тем, не имея еще материалистического понимания истории и научной политической экономии, русские революционеры-демократы могли прийти к идеям только утопического социализма.
Заметим также, что Чернышевский создал экономические труды, которые высоко оценивал Маркс, ставя их выше сочинений современных ему экономистов Западной Европы. Большую ценность представляет созданная русскими революционерами-демократами система эстетических взглядов, основанная на идее “прекрасное есть жизнь”.
В философии марксизма диалектика понимается как учение о наиболее общих закономерных связях и становлении, развитии бытия и познания, а также как основанный на этом учении метод творчески познающего мышления. Маркс и Энгельс, вскрыв под мистической оболочкой саморазвития гегелевской объективной идеи ее рациональное зерно, выработали материалистическое понимание диалектики.
Одним из главных оснований материализма Маркса и Энгельса было стремление опровергнуть любую теорию, которая утверждает, ссылаясь на рациональную или духовную природу человека, что социология должна основываться на идеалистической или спиритуалистической посылке или на анализе разума. В противовес подобным теориям они подчеркивали материальную сторону человеческой природы, выражающуюся, например, в потребности людей в пище и других материальных благах, и ее важность для социологии.
Маркс научил нас тому, что даже развитие идей нельзя понять до конца, если трактовать историю идей — хотя такое толкование часто имеет большие достоинства — не принимая во внимание условия их возникновения и жизненную ситуацию их создателей, где экономическая сторона чрезвычайно важна. В настоящий момент для нас важно не столько проанализировать материализм и экономизм Маркса, сколько выяснить, что произошло в рамках его системы с диалектикой. Здесь, как мне кажется, важны два момента, во-первых, Марксов акцент на историческом методе в социологии и, во-вторых,— антидогматическая тенденция Марксовой диалектики.
Что касается первого момента, то мы должны помнить, что Гегель был одним из изобретателей исторического метода — основателем целой школы мыслителей, которые считали, что описание истории развития является его причинным объяснением. Они были убеждены, например, что можно объяснить определенные социальные институты, если показать, каким образом они медленно вырабатывались человечеством. В наши дни часто признают, что значение исторического метода для социальной теории было значительно завышено, однако вера в этот метод никоим образом не иссякла. Марксова социология заимствовала у Гегеля не только ту мысль, что метод социологии должен быть историческим и что социология, так же как история, должна стать теорией социального развития, но и тезис о необходимости объяснять это развитие в диалектических терминах. Для Гегеля история была историей идей. Маркс отбросил идеализм, но сохранил гегелевское учение, согласно которому движущими силами исторического развития являются диалектические «противоречия», «отрицания» и «отрицания отрицаний». В данном отношении Маркс и Энгельс шли за Гегелем след в след, и это можно доказать текстуально. Гегель в «Энциклопедии философских наук» (часть 1 гл. VI) описывает диалектику как «универсальную и неотразимую мощь, пред которой ничто не может устоять, сколь бы надежным и стабильным оно себя ни мнило». В этом же духе пишет и Энгельс («Анти-Дюринг», часть 1, «Диалектика: отрицание отрицания»): «Итак, что же такое отрицание отрицания? Чрезвычайно общий . закон развития природы, истории и мышления, закон, который . имеет силу в животном и растительном царстве, в геологии, математике, истории и философии».
Движение и развитие как категории философии
... нее пальцем. Идеи релятивизма в понимании существования вещей не раз воспроизводились в истории философской мысли. В философии XX века они были основополагающим принципом в так называемой общей ... материи и соответственно обнаружила новые формы движения. Все формы движения, можно разбить на три блока соответственно трем важнейшим этапам развития материи и трем возникшим в этом развитии сферам ...
По Марксу, главная задача социологии — показать, как диалектические силы действуют в истории, и таким образом предсказать ход истории; или, как он говорит в предисловии к «Капиталу», «конечная цель моего труда состоит в том, чтобы раскрыть экономический закон движения современного общества». И этот диалектический закон движения, отрицание отрицания, лежит в основе Марксова пророчества о неминуемом конце капитализма («Капитал», I гл. XXIV):
«Капиталистический способ производства . есть первое отрицание . Но капитализм, с неумолимостью закона Природы, порождает свое собственное отрицание. Это есть отрицание отрицания».
Пророчество, конечно же, не должно быть обязательно ненаучным, о чем свидетельствуют предсказания затмений и других астрономических событий. Однако гегелевская диалектика, включая ee материалистическую версию, не может служить надежным основанием для научных прогнозов. Таким образом, основывающиеся на диалектике прогнозы иногда будут правильными, а иногда — неправильными. В последнем случае, очевидно, возникает непредвиденная ситуация.
Кроме той роли, какую играет диалектика в историческом методе Маркса, необходимо вспомнить и о его антидогматической установке. Маркс и Энгельс настойчиво утверждали, что науку не следует интерпретировать как массив, состоящий из окончательного и устоявшегося знания или из «вечных истин», но надо рассматривать ее как нечто развивающееся, прогрессирующее. Ученый — это не тот человек, который много знает, а тот, кто полон решимости не оставлять поиска истины. Научные системы развиваются, причем развиваются, согласно Марксу, диалектически.
Реальность, однако, такова, что Марксов прогрессивный и антидогматический взгляд на науку на деле никогда не проводился ортодоксальными марксистами. Прогрессивная, антидогматическая наука критична, в критике — сама ее жизнь. Но марксисты никогда не отличались терпимостью к критике марксизма, диалектического материализма.
Гегель полагал, что философия развивается и что его система, однако, должна оставаться последней, наивысшей и вечно непревзойденной стадией развития. Марксисты переняли эту установку, распространив ее на систему Маркса. Поэтому антидогматическая установка Маркса проводится только в теории, а не в практике ортодоксального марксизма, диалектика же используется марксистами, по примеру энгельсовского «Анти-Дюринга», главным образом в апологетических целях — для защиты марксизма от критики. Как правило, критиков хулят за неумение понять диалектику — эту пролетарскую науку — или за предательство. Благодаря диалектике антидогматическая установка была оставлена и марксизм утвердился как догматизм, и догматизм достаточно гибкий, чтобы с помощью диалектического метода уклониться от всякой животворной критики. Однако для развития науки нет большего препятствия, чем такого рода догматизм. Не может быть развития науки без свободного соревнования мыслей,— такова сущность антидогматического подхода, когда-то столь решительно отстаиваемого Марксом и Энгельсом. Вообще говоря, свободное соревнование научных идей невозможно без свободы мышления как такового.
Таким образом, диалектика сослужила дурную службу не только для развития философии, но и для развития политической теории. Нам легче будет понять эту ее несчастливую роль, если мы постараемся разобраться в том, каким образом сформировалась политическая теория Маркса. Рассмотрим ситуацию в целом. Маркс, прогрессивно, эволюционно и даже революционно мыслящий молодой человек, попал под влияние Гегеля, знаменитейшего немецкого философа. Гегель был представителем прусской реакции. Он использовал свой принцип тождества разума и действительности для поддержки существующих властей — ведь то, что существует, разумно — и для защиты идеи Абсолютного Государства (которая теперь называется тоталитаризмом).
Маркс, восхищавшийся Гегелем, но имевший совершенно другой политический темперамент, нуждался в философии, которая могла бы обосновать его политические взгляды. Можно представить себе охватившее его ликование, когда он понял, что гегелевскую диалектическую философию легко повернуть против ее творца — что диалектика подходит скорее для революционной политической теории, чем для консервативной и апологетической. Кроме того, диалектика прекрасно отвечала его потребности в теории, которая была бы не просто революционной, но и оптимистической — предсказывала бы прогресс на том основании, что каждый следующий шаг есть шаг вперед.
В философии наших дней воспроизводятся и различные модификации иного понимания диалектики. Каждая из них акцентирует и абсолютизирует какое-то реальное качество бытия и сознания человека в его проекции на всю окружающую действительность.
Диалектика (в современном, то есть главным образом гегелевском, смысле термина) — это теория, согласно которой нечто — в частности, человеческое мышление,— в своем развитии проходит так называемую диалектическую триаду: тезис, антитезис и синтез. Сначала — некая идея, теория или движение,— «тезис». Тезис, скорее всего, вызовет противоположение, оппозицию, поскольку, как и большинство вещей в этом мире, он, вероятно, будет небесспорен, то есть не лишен слабых мест.
Противоположная ему идея (или движение) называется «антитезисом», так как она направлена против первого — тезиса. Борьба между тезисом и антитезисом продолжается до тех пор, пока не находится такое решение, которое в каких-то отношениях выходит за рамки и тезиса, и антитезиса, признавая, однако, их относительную ценность и пытаясь сохранить их достоинства и избежать недостатков. Это решение, которое является третьим диалектическим шагом, называется синтезом. Однажды достигнутый, синтез, в свою очередь, может стать первой ступенью новой диалектической триады и действительно становится ею, если оказывается односторонним или неудовлетворительным по какой-то другой причине. Ведь в последнем случае снова возникнет оппозиция, а значит, синтез можно будет рассматривать как новый тезис, который породил новый антитезис. Таким образом, диалектическая триада возобновится на более высоком уровне; она может подняться и на третий уровень, когда достигнут второй синтез.
Диалектика, точнее теория диалектической триады, устанавливает, что некоторые события или исторические процессы происходят определенным типичным образом. Стало быть, диалектика есть эмпирическая, описательная теория. Ее можно сравнить, скажем, с теорией, согласно которой живые организмы на определенной стадии своего развития растут, затем остаются неизменными, после чего начинают уменьшаться и умирают,— либо с теорией, согласно которой люди сначала отстаивают свои мнения догматически, потом начинают относиться к ним скептически, и лишь после этого, на третьей стадии, воспринимают их научно, то есть в критическом духе.
1.
