Личность и ее роль в обществе
Понятие и теории личности
В повседневном и научном языке очень часто встречаются термины: «человек», «индивид», «индивидуальность», «личность». Обозначают ли они один и тот же феномен, или между ними есть какие-то различия?
Чаще всего эти слова употребляются как синонимы, но если подходить к определению этих понятий строго, то можно обнаружить существенные смысловые оттенки.
Человек —
Индивид понимается как отдельный, конкретный человек, как единичный представитель человеческого рода и его «первокирпичик» (от лат. individ — неделимый, конечный).
Индивидуальность
Понятие личность вводится для выделения, подчеркивания неприродной («надприродной», социальной) сущности человека и индивида, т. е. акцент делается на социальном начале.
В социологии личность определяется как:
1) системное качество индивида, определяемое его включенностью в общественные отношения и проявляющееся в совместной деятельности и общении;
2) субъект социальных отношений и сознательной деятельности.
В момент рождения ребенок еще не является личностью. Он всего лишь индивид. Индивидом называется человек как представитель вида, продукт филогенетического и онтогенетического развития. Чтобы сделаться личностью, человек должен пройти определенный путь развития.
Непременным условием этого развития являются:
1) биологические, генетически заданные предпосылки,
2) наличие социальной среды, мира человеческой культуры, с которым ребенок взаимодействует.
Каждая личность обладает совокупностью внутренних качеств, свойств, которые составляют ее структуру.
Подойти к задаче характеристики личности можно двояким образом:
- с точки зрения ее структуры;
- с точки зрения ее взаимодействия с окружающими, общения с другими людьми.
Иерархическая структура личности
|
Краткое название подструктуры |
К данной структуре относятся |
Соотношение биологического и социального |
|
|
Подструктура направленности |
Убеждения, мировоззрения, личностные смыслы, интересы |
Социальный уровень (биологического почти нет) |
|
|
Подструктура опыта |
Умения, знания, навыки, привычки |
Социально-биологический уровень (значительно больше социального, чем биологического) |
|
|
Подструктура форм отражения |
Особенности познавательных процессов (мышления, памяти, восприятия, ощущения, внимания, особенности эмоциональных процессов (эмоции, чувства) |
Биосоциальный уровень (биологического больше, чем социального) |
|
|
Подструктура биологических. конституциальных свойств |
Скорость протекания нервных процессов, баланс процессов возбуждения и торможения и т.п.; половые, возрастные свойства |
Биологический уровень (социальное; практически отсутствует) |
|
В данной схеме особенности личности сгруппированы в иерархически расположенные подструктуры по степени влияния на их формирование биологических (генетических) и социальных (приобретенных в культуре) качеств.
Многомерная, сложноорганизованная природа человека, широта и многообразие его социальных связей и отношений определяют множество теоретических подходов и позиций в понимании этого феномена, множество различных моделей, образов человека в современной социологии. Один из них — образ человека как совокупности социальных ролей.
Ролевая концепция личности
Каждый человек, живущий в обществе, включен во множество различных социальных групп (семья, учебная группа, дружеская компания и т. д.).
В каждой из этих групп он занимает определенное положение, обладает неким статусом, к нему предъявляются определенные ожидания. Таким образом, один и тот же человек должен вести себя в одной ситуации как отец, в другой — как друг, в третьей — как начальник, т. е. выступать в разных ролях.
Социальная роль —
Освоение социальных ролей — часть процесса социализации личности, непременное условие «врастания» человека в общество себе подобных. Социализацией называется процесс и результату своения и активного воспроизведения индивидом социального опыта, осуществляемый в общении и деятельности.
Примерами социальных ролей являются также половые роли (мужское или женское поведение), профессиональные роли. Усваивая социальные роли, человек усваивает социальные стандарты поведения, учится оценивать себя со стороны и осуществлять самоконтроль.
Однако, поскольку в реальной жизни человек включен во многие виды деятельности и отношения, вынужден исполнять разные роли, требования к которым могут быть противоречивыми, возникает необходимость в некотором механизме, который позволил бы человеку сохранить целостность своего Я в условиях множественных связей с миром (т. е. оставаться самим собой, исполняя различные роли).
Личность (а точнее, сформированная подструктура направленности) как раз и является тем механизмом, функциональным органом, который позволяет интегрировать свое Я и собственную жизнедеятельность, осуществлять нравственную оценку своих поступков, находить свое место не только в отдельной социальной группе, но и в жизни в целом, вырабатывать смысл своего существования, отказываться от одного в пользу другого.
Таким образом, развитая личность может использовать ролевое поведение как инструмент адаптации к определенным социальным ситуациям, в то же время не сливаясь, не идентифицируясь с ролью.
Основные компоненты социальной роли составляют иерархическую систему, в которой можно выделить три уровня. Первый — это периферийные атрибуты, т. е. такие, наличие или отсутствие которых не влияет ни на восприятие роли окружением, ни на ее эффективность (например, гражданское состояние поэта или врача).
Второй уровень предполагает такие атрибуты роли, которые влияют как на восприятие, так и на ее эффективность (например, длинные волосы у хиппи или слабое здоровье у спортсмена).
На вершине трехуровневой градации — атрибуты роли, которые являются решающими для формирования идентичности личности.
Ролевая концепция личности возникла в американской социальной психологии в 30-е гг. XX в. (Ч. Кули, Дж. Мид) и получила распространение в различных социологических течениях, прежде всего в структурно-функциональном анализе. Т. Парсонс и его последователи рассматривают личность как функцию от того множества социальных ролей, которые присущи любому индивиду в том или ином обществе.
Чарлз Кули считал, что личность формируется на основе множества взаимодействий людей с окружающим миром. В процессе этих интеракций люди создают свое «зеркальной Я». «Зеркальное Я» состоит из трех элементов:
1) того, как, по нашему мнению, нас воспринимают другие («Я уверена, что люди обращают внимание на мою новую прическу»);
2) того, как, по нашему мнению, они реагируют на то, что видят («Я уверена, что им нравится моя новая прическа»);
3) того, как мы отвечаем на воспринятую нами реакцию других («Видимо, я буду всегда так причесываться»).
Эта теория придает важное значение нашей интерпретации мыслей и чувств других людей. Американский психолог Джордж Герберт Мид пошел дальше в своем анализе процесса развития нашего Я. Как и Кули, он считал, что «Я» — продукт социальный, формирующийся на основе взаимоотношений с другими людьми. В начале жизни, будучи маленькими детьми, мы не способны объяснять себе мотивы поведения других. Научившись осмысливать свое поведение, дети делают тем самым первый шаг в жизнь. Научившись думать о себе, они могут думать и о других; ребенок начинает приобретать чувство своего Я.
По мнению Мида, процесс формирования личности включает три различные стадии. личность индивид поступок платонов
имитация.
игровая стадия,
Мид считает, что человеческое «Я» состоит из двух частей: «Я — сам» и «Я — меня». «Я — сам» — это реакция личности на воздействие других людей и общества в целом. «Я— меня» — это осознание человеком себя с точки зрения других значимых для него людей (родственников, друзей).
«Я — сам» реагирует на воздействие «Я — меня» — осознание своего воздействия на других людей. Например, «Я — сам» реагирую на критику, старательно обдумываю ее суть; иногда под влиянием критики мое поведение меняется, иногда нет; это зависит от того, считаю ли я эту критику обоснованной. «Я — сам» знаю, что люди считают «Я — меня» справедливым человеком, всегда готовым прислушаться к мнению других. Обмениваясь ролями в процессе игры, дети постепенно вырабатывают свое «Я — меня». Каждый раз, глядя на себя с точки зрения кого-то другого, они учатся воспринимать впечатления о себе.
стадия коллективных игр,
Ролевая теория личности описывает ее социальное поведение двумя основными понятиями: «социальный статус» и «социальная роль». Разберем, что означают эти понятия. Каждый человек в социальной системе занимает несколько позиций. Каждая из этих позиций, предполагающая определенные права и обязанности, называется статусом. Человек может иметь несколько статусов. Но чаще всего только один определяет его положение в обществе. Этот статус называется главным, или интегральным. Часто бывает так, что главный (или интегральный) статус обусловлен его должностью (например, директор, профессор).
Социальный статус отражается как во внешнем поведении и облике (одежде, жаргоне и иных знаках социальной и профессиональной принадлежности), так и во внутренней позиции (в установках, ценностных ориентациях, мотивациях и т.д.).
Предписанный —, Приобретенный
Выделяются также естественный и профессионально-должностной статусы.
Естественный, Профессионально-должностной —, Социальный статус, Социальная роль —
ролевые ожидания —
Для этого существует целая система социального контроля — от общественного мнения до правоохранительных органов — и соответствующая ей система социальных санкций — от порицания, осуждения до насильственного пресечения.
Социальные роли попытался систематизировать Толкотт Парсонс. Он считал, что любая роль может быть описана с помощью пяти основных характеристик:
1. Эмоциональность.
2. Способ получения.
3. Масштаб.
4. Формализация.
5. Мотивация.
Нам также предстоит выяснить:
1) насколько общество или группа влияет на личность, ее поведение, ценностные ориентации, нормы и как влияет;
2) насколько автономна, независима личность от конкретных социальных условий и в чем это конкретно проявляется.
Попробуем ответить на эти вопросы, проведя анализ взаимодействия личности и ролевых стандартов, образцов поведения.
Расскажем о заменитом в социологии и социальной психологии «Тюремном эксперименте» Филиппа Зимбардо, известного американского исследователя. Однажды в газете города Стэнфорда, где расположен один из лучших университетов, появилось объявление: «Для психолического исследования тюремной жизни требуются мужчины-студенты.
Продолжительность работы — 1—2 недели, плата — 15 долларов в день». С помощью тестов были отобраны 24 студента, здоровые, интеллектуально развитые, не имевшие в прошлом ни опыта преступности, ни психологических отклонений, не употреблявшие наркотики.
С помощью жребия их поделили на «заключенных» и «тюремщиков». Стэнфордская полиция, согласившаяся помочь ученым, арестовала «заключенных» и доставила их в наручниках в «тюрьму», оборудованную в одном из помещений университета. «Тюремщики» раздели их догола, подвергли унизительной процедуре обыска, выдали тюремную одежду и разместили по «камерам». «Тюремщики» не получали подобных инструкций, им было лишь сказано, что они должны относиться к делу серьезно, поддерживать порядок и добиваться послушания «заключенных».
Социализация
Социализация
Поскольку на протяжении жизни нам приходится осваивать не одну, а целое множество социальных ролей, продвигаясь по возрастной и служебной лестнице, процесс социализации продолжается всю жизнь. До глубокой старости человек меняет взгляды на жизнь, привычки, вкусы, правила поведения, роли и т. п.
Понятие «социализация» объясняет то, каким образом человек из существа биологического превращается в существо социальное. Ведь человек, взрослея, в свернутом виде проходит те же самые этапы, какие прошло общество за 40 тысяч лет своей культурной эволюции и какие прошел человеческий род за 2 миллиона лет своей биологической эволюции. Ни один биологический вид не научился «свертывать» этапы своего развития. Благодаря социализации слабому человеческому детенышу не надо полностью проходить весь этот бесконечно долгий путь развития.
Развитие человека нельзя понять в отрыве от семьи, социальной группы и культуры, к которым он принадлежит. С первых же часов жизни человека начинается процесс его социализации, в основе которого лежат связи между индивидуумами и освоение социальных навыков. Отчасти этот процесс зависит от врожденных механизмов и созревания нервной системы, однако прежде всего он определяется тем опытом, который человек получает на протяжении жизни.
социализации.
Первое детство.
Между 8-м и 12-м месяцами жизни начинают четко проявляться привязанности ребенка. Он разражается криком и плачем, когда его забирают от матери (или человека, обычно ухаживающего за ним), чтобы передать в чужие руки. Такая реакция ребенка отражает не столько страх перед незнакомым человеком, сколько неузнавание в нем знакомых черт материнского лица.
Этот этап тесно связан с развитием представления о постоянстве (перманентности) предметов когнитивного процесса, который был изучен Пиаже и состоит в том, что с 8-го месяца жизни ребенок начинает активно искать исчезнувший внезапно предмет.
Представление о постоянстве, вначале связанное у ребенка с матерью, распространяется затем и на другие объекты, в особенности на другие «социальные объекты». Кроме того, постоянное присутствие социального партнера приводит к формированию у ребенка на 8-м или 9-м месяце жизни представления о собственной перманентности.
Было показано также большое значение надежной социальной привязанности как для освоения ребенком незнакомых мест, которое значительно облегчается в присутствии матери, так и для налаживания ранних социальных контактов с другими детьми.
Детство и отрочество., Зрелость.
В расцвете зрелости деятельность, направленная на достижение поставленных жизненных целей, не позволяет уделять слишком много времени дружбе. Поддерживаются лишь самые прочные связи. Число друзей снижается до 5 и меньше.
С приходом старости и в связи с драматическими событиями, которые в это время переворачивают жизнь человека, многие теряют своих спутников жизни и рискуют остаться в стороне от круга друзей. Дружеские связи, однако, укрепляются, когда друзья в свою очередь тоже оказываются в сходной ситуации (среднее число друзей у человека, вышедшего на пенсию, составляет приблизительно 6 человек).
Процесс социализации никогда не кончается. Наиболее интенсивно социализация осуществляется в детстве и юности, но развитие личности продолжается и в среднем и пожилом возрасте. Д-р Орвиль Г. Брим (1966) утверждал, что существуют следующие различия между социализацией детей и взрослых.
1. Социализация взрослых выражается главным образом в изменении их внешнего поведения, в то время как детская социализация корректирует базовые ценностные ориентации.
Взрослые могут оценивать нормы; дети способны только усваивать их.
3. Социализация взрослых часто предполагает понимание того, что между черным и белым существует множество «оттенков серого цвета».
Социализация в детстве строится на полном повиновении взрослым в выполнении определенных правил. А взрослые вынуждены приспосабливаться к требованиям различных ролей на работе, дома, на общественных мероприятиях и т. д.
Они вынуждены устанавливать приоритеты в сложных условиях, требующих использования таких категорий, как «более хорошо» или «менее плохо». Взрослые не всегда соглашаются с родителями; детям же не дано обсуждать действия отца и матери.
4. Социализация взрослых направлена на то, чтобы помочь человеку овладеть определенными навыками; социализация детей формирует главным образом мотивацию их поведения.
Психолог Р. Гоулд (1978) предложил теорию, которая значительно отличается от рассмотренной нами. Он считает, что социализация взрослых не является продолжением социализации детей, она представляет собой процесс преодоления психологических тенденций, сложившихся в детстве.
Хотя Гоулд разделяет точку зрения Фрейда о том, что травмы, перенесенные в детстве, оказывают решающее влияние на формирование личности, он считает, что возможно их частичное преодоление. Гоулд утверждает, что успешная социализация взрослых связана с постепенным преодолением детской уверенности во всемогуществе авторитетных лиц и в том, что другие обязаны заботиться о твоих нуждах. В результате формируются более реалистические убеждения с разумной мерой недоверия к авторитетам и пониманием, что люди сочетают в себе; как достоинства, так и недостатки. Избавившись от детских мифов, люди становятся терпимее, щедрее и добрее. В конечном итоге личность обретает значительно большую свободу.
Ресоциализация., Ресоциализацией, Жизненные кризисы
Опираясь на представления Фрейда о психосексуальном развитии человека, Эриксои (1950) разработал теорию, в которой акцентируются социальные аспекты этого развития. Оно рассматривается как процесс интеграции индивидуальных биологических факторов с факторами воспитания и социокультурного окружения.
психосоциальных кризисов,
Первый кризис человек, Второй кризис, Третий кризис
Наоборот, переживание повторных неудач и безответственности могут привести его к покорности и чувству вины.
Четвертый кризис, Пятый кризис
Неспособность подростка к идентификации или связанные с ней трудности могут привести к ее «распылению» или же к путанице ролей, которые подросток играет или будет играть в аффективной, социальной и профессиональной сферах.
Шестой кризис, Седьмой кризис, Восьмой кризис, Ритуалы перехода
В традиционных обществах ритуалы перехода — это специальные ритуалы, знаменующие собой переход из одного социального или религиозного статуса в другой. Подобные ритуалы есть во всех известных истории обществах.
Большинство наиболее важных и распространенных ритуалов перехода связаны с биологическими жизненными кризисами — рождением, половым созреванием, воспроизводством рода и смертью. Каждый из этих кризисов приносит с собой изменения в социальном статусе. Другие ритуалы сопровождают изменения, всецело относящиеся к культурной, а не биологической, жизни, такие, как, к примеру, посвящение в члены обществ и братства объединенных особыми интересами.
Первая попытка дать научную интерпретацию ритуальной практики такого характера была предпринята в 1909 г;
трехчленную структуру,
Центральный участник (или участники) ритуала вначале символически отделяется от своего прежнего статуса, затем претерпевает изменения, готовясь к жизни в новом статусе, и наконец включается в общество в своем новом социальном статусе. Хотя большинство наблюдавшихся ритуалов было связано с кризисами жизненного цикла, ван Геннеп считал, что по своему смыслу они являются социальными и культурными церемониями и знаменуют события скорее социокультурные, нежели биологические.
Современные социологи, как правило, придерживаются взглядов ван Геннепа в том, что касается социального значения и психологической значимости ритуалов перехода. Они считают, что ритуалы перехода обладают позитивной ценностью с точки зрения индивидуальной психологии, поскольку они ослабляют стресс в моменты серьезных жизненных перемен — взросления, вступления в брак, рождения детей, смерти близких — и облегчают трудности адаптации к новой социальной роли. Кроме того, ритуалы перехода способствуют укреплению общества. Ослабляя психологический стресс у индивидов, они предохраняют общество от раскола; снабжая каждого человека ясной инструкцией о том, как ему вести себя в новых условиях, они обеспечивают единство и нормальное функционирование всего социального организма.
На протяжении почти всей истории человечества ритуалы перехода всегда были религиозными церемониями; они совершались в религиозном обрамлении, рассматривались как религиозные акты и потому наделялись особой сакральной значимостью.
Однако с точки зрения современной социологии они обычно расцениваются как абсолютно секулярные по своей природе. Возникшая в последние десятилетия тенденция к секуляризации представлений о ритуалах перехода влечет за собой понимание природы таких ритуалов скорее как социальной, чем чисто религиозной.
Одной из важнейших функций ритуалов перехода, которая часто упускается из виду интерпретаторами, является обеспечение массовых зрелищ. Ритуалы перехода и другие религиозные действа были в прошлом важнейшим средством вовлечения масс в эстетическую деятельность, и религия служила двигателем развития изобразительного искусства, музыки, пения, танца и других эстетических форм самовыражения.
С самого начала исследование ритуалов как особого класса феноменов было связано с попытками выявить сходные черты и различия в ритуальной практике конкретных исторических обществ. Черты сходства, несомненно, отражают единство человеческого мышления. Однако современные исследователи обычно уделяют мало внимания природе врожденных психологических факторов, обусловливающих генезис ритуалов.
Обычно ритуалам перехода дается лишь социокультурная интерпретация, представляющая их как социальный феномен, созданную человеком интегральную часть человеческой жизни. Соответственно, большинство современных исследователей интерпретируют сходства и различия ритуалов перехода на основе социокультурального контекста. К примеру, пытаясь понять, почему в одних обществах ритуал бракосочетания в высшей степени сложен, а в других — крайне прост, они обращаются к анализу социального строя и господствующего способа обеспечения средств к существованию, чтобы оценить значимость стабильных супружеских союзов.
функционального назначения
Представления самих участников ритуалов перехода о смысле и целях совершаемых ими действий рассматриваются в таком контексте как совершенно неадекватные, ничего не дающие для понимания функционального значения ритуалов. Очень часто утверждается, что цель ритуалов перехода состоит в оказании помощи душе умершего, переходящей в иной мир, в защите новорожденного, инициированного или новобрачных от враждебных влияний.
Часто эксплицитные цели ритуалов оказываются забытыми, и они продолжают практиковаться только по традиции, и тогда средства как бы становятся целью. Обычно исследователи делают упор на выявление функциональных значений совершаемых действий, которые неизвестны самим участникам ритуалов. Тем самым они расширяют поле своих исследований, включая в него практически все действия, совершаемые во время ритуальных актов, социокультурный контекст, социальный статус участников, их взаимоотношения друг с другом и с обществом в целом.
Ритуалы перехода обычно очень насыщены символикой, отражающей состояния отделенности, перехода, и в особенности — связанной с новым статусом. Чаще всего вступление в новый статус символизируют изменения и украшения видимых или скрываемых частей тела, разнообразные татуировки и знаки, соответствующие новому социальному положению. Особенно значимыми в этом плане символами являются специальные прически, одежда и орнаменты, ста-чивание, окраска и удаление зубов; ношение особых украшений в проколотых ушах, носу или губах, обрезание или другие операции на гениталиях.
Сходные мотивы и темы можно часто встретить в ритуальной символике народов, далеко отстоящих друг от друга в культурном и географическом отношении. Одна из таких тем — тема смерти и возрождения в новом статусе.
Инициированный может быть подвергнут символическому убийству; затем ритуал предписывает ему вести себя подобно младенцу, символизируя этим возрождение. Другой наиболее общей символической формой в ритуалах перехода является использование дверей или дверных проемов, арок, ворот, обозначающих вход в новую социальную сферу.
Ритуальные испытания обычно выступают общей составляющей церемоний совершеннолетия как для мужчин, так и для женщин; кроме того, они используются в ритуалах инициации различные мужские общества. Обычно инициируемый успешно проходит испытания, и это должно означать, что он соответствует своей новой социальной роли.
Для всех ритуалов перехода характерно предписывание субъекту определенных форм повседневного поведения. 06щим правилом является половое воздержание, так же как и временный запрет выполнять обычную работу, например, заниматься сельским хозяйством, охотой или рыбной ловлей.
Многие ритуалы либо налагают запрет на определенное поведение, либо предписывают изменение обычного поведения.
К примеру, у индейских племен запада Соединенных Штатов существует запрет расчесывать тело пальцами во время ритуального периода. В других обществах правила ритуального поведения предписывают субъекту ритуала садиться в особой позе, надевать одежду наизнанку или задом наперед, носить одежду противоположного пола. Подобные требования можно рассматривать как преднамеренную драматизацию — при помощи контрастов — происходящих событий, чтобы сделать их более запоминающимися.
Большинство современных интерпретаций ритуалов перехода касаются их связи с социальной системой и фокусируются на функциональном значении ритуала как средства сохранения общества. Эксплицитно или имплицитно в этой линии рассуждения присутствует представление о равновесии, лежащее в основе всякой научной теории систем. Для того чтобы система работала эффективно, ее элементы должны взаимно поддерживать друг друга и соответствовать друг другу. В таком случае о системе можно сказать, что она находится в состоянии равновесия.
Социальные системы охватывают определенное число людей и включают в себя определенное число ролей. Если происходит изменение количества людей или пропорции ролей и статусов, социальное равновесие нарушается.
С рождением ребенка общество пополняется новым членом, меняется социальное поведение и статус его родителей; и эта перемена, в свою очередь, оказывает влияние на других членов общества. Иные социальные изменения, знаменуемые ритуалами перехода, подобным же образом нарушают состояние равновесия в обществе. Ритуалы перехода, с точки зрения теории систем, способствуют установлению нового ‘состояния социального равновесия применительно к происшедшим изменениям, на которых они фокусируются.
При помощи ритуалов члены общества получают информацию о новых социальных обстоятельствах и одновременно инструктируются о том, как к ним относиться и приспособиться.
Индивиды, находящиеся в фокусе ритуала, обретают уверенность в том, что они успешно овладеют своей новой социальной ролью. Ритуальное действо содержит символические инструкции участникам ритуала и всем членам общества о том, как вернуться к нормальному социальному поведению, получив новый и утратив или изменив старый личностный и социальный статус.
Этот же функциональный подход применяется и к различным другим религиозным церемониям. Антропологи Э. Чеппль и К. Кун интерпретируют все ритуалы перехода и другие групповые церемонии как «ритуалы интенсификации».
Обращая особое внимание на отображение в ритуале привычных отношений, Чеппль и Кун утверждают, что такое ритуальное поведение «обладает эффектом усиления, или интенсифицирования, привычных отношений и потому служит укреплению обусловленных реакций». В техническом (физиологическом) смысле выполнение подобных ритуалов предохраняет от размывания привычный образ жизни, к которому приучен индивид.
С функцией восстановления социального равновесия в этой интерпретации тесно связана группа дополнительных эффектов, или функций. Некоторые из этих функций связаны в первую очередь с теми индивидами, чей статус меняется, а через их поведение — с социальной группой. Другие функциональные эффекты сказываются непосредственно на обществе в целом.
Благодаря тому, что успокаивается тревога людей, находящихся в процессе изменения статуса, общество избегает расшатывания. Обычно ритуалы перехода дают уверенность в посильности новых ролей и часто включают в себя инструкции индивиду в ситуации смены роли. В большинстве обществ, где существуют явные разграничения статусов и ролей по половому признаку, ритуалы символически подчеркивают эти различия, тем самым *инструктируя инициируемых и оказывая им помощь в половой самоидентификации.
Стресс и угроза возникновения социального дисбаланса, вызванные смертью и горем близких, удерживаются под контролем аналогичным образом. Обычно погребальные ритуалы делают горе явным и затем жестко инструктируют близких о необходимости придерживаться нормального поведения, не являющегося деструктивным для всех остальных. В целом ритуальные акты, выражающие содержащиеся в них моральные и социальные ценности, могут рассматриваться как действия, непосредственно обеспечивающие поддержание групповой солидарности, утверждающие и подтверждающие идеалы и правила, которые способствуют сохранению социальной гармонии.
Но можно интерпретировать ритуалы перехода и все другие групповые ритуалы по-другому. Обычно всякий ритуал и представляет собой санкционированное и ставшее священным драматизированное воспроизведение — полное или частичное — сложившегося социального порядка. Родственники здесь выполняют особые роли, соответствующие их положению в обыденной общественной жизни, и вся действующая социальная иерархия может быть представлена в разыгрываемых ритуальных ролях. Статус царской власти, кастовый статус, социальное неравенство и социальная иерархия укрепляются посредством драматизированного представления.
Соглашаясь с подобными интерпретациями социального значения ритуалов перехода, антропологи пытаются также понять, почему степень разработанности ритуалов перехода в различных обществах неодинакова. Бытует общепринятое представление о том, что чем значительнее то или иное социальное изменение, тем большее внимание уделяется ему в ритуале.
Рождение, вступление в брак и смерть правителя, например, имеют большее значение для всего общества, чем аналогичные события в жизни рядового обывателя. Однако значимость подобных событий не всегда очевидна, и ее бывает трудно оценить при сравнении различных обществ.
К примеру, ритуалы бракосочетания в обществах с относительно сходным уровнем экономического и культурного развития могут быть как детально разработанными, так и очень простыми.
Такие различия можно объяснить, обратившись к изучению социального уклада этих обществ. Например, в обществах с матриархальным укладом, которые организуются в подгруппы по принципу родства по материнской линии, ритуалы бракосочетания обычно просты, равно как и ритуалы расторжения брака. В обществах, основанных на патриархальной организации, где родство прослеживается по отцовской линии, ритуалы бракосочетания обычно сложны и тщательно разработаны, а расторжение брака по инициативе женщины весьма затруднено.
Ядро обществ с матриархальным укладом составляют объединенные по материнской линии группы родственников мужского и женского пола, которые экономически самостоятельны и самодостаточны. Там, где материнский принцип организации силен, отец и муж, принадлежащий по материнской линии не к той группе, что его жена, не берет на себя функцию экономического обеспечения жены и детей.
Однако он оказывает экономическую поддержку своей сестре и ее детям, а его контакт с женой может ограничиваться тем, что он проводит с ней ночи. Братья или другие родственники мужского пола по материнской линии не только материально обеспечивают детей своей сестры или родственницы, но также фактически берут на себя ту роль в их социализации, которую в патриархальных обществах выполняет отец. В подобных социальных структурах с материнской организацией стабильности брачных союзов не придается большого значения. Если брак расторгается, то общество осуществляет социальную идентификацию, экономическое обеспечение и эмоциональную поддержку детей и их матери. Но в патриархальных обществах роль матери, которая, в сущности, является в группе аутсайдером, сводится к рождению и воспитанию детей; она и ее дети зависят от экономической поддержки мужа и отца. В таких обществах существуют строгие санкции, направленные на сохранение стабильных брачных союзов. Соответственно, и брачный церемониал здесь тщательно разработан, часто включает в себя переход собственности, которая должна быть возвращена, если брак расторгнут.
В обществах господствующего в современной Европе и США типа значимой единицей родственных отношений является, как правило, нуклеарная семья, состоящая из родителей и детей. Социальные связи не зависят от происхождения по линии отца или матери от тех или иных предков. Однако стабильность брачных союзов и здесь играет важную роль. Соблюдение при заключении брака ритуалов перехода традиционно остается требованием и закона и церкви. Существует и множество других социальных санкций, направленных на сохранение брака, которые предусмотрены в законах, касающихся разводов, совместной собственности и воспитания детей.
