Человечество на протяжении всего существования сопровождает множество социальных проблем. Одной из социальных проблем является проблема одиночества. Каждый из нас, так или иначе, ощущал на себе влияние этой проблемы, но не все задаются целью принять эту проблему. В настоящее время интерес к проблеме одиночества представляется вполне естественным. Это связано с характером сегодняшней социальной ситуации, которой свойственны неопределенность и нестабильность. Интенсивные изменения в политической, экономической, культурной сферах жизнедеятельности общества активно влияют на структуру межличностных отношений и самосознание человека.
Одиночество, с одной стороны, является следствием неудачного решения индивидом указанных проблем и в этом случае становится своеобразным диагнозом личности в дегуманизированном и дегармонизированном мире. С другой стороны, одиночество как одно из условий индивидуальной рефлексии может послужить основой для нахождения личностью выхода из тупика, связанного с механическим восприятием навязываемых извне ценностей. Этим обуславливается актуальность выбранной темы.
Целью данной курсовой работы является исследование одиночества, как фактора религиозного осмысления. Для достижения поставленной цели, необходимо выполнение следующих задач:
1 Раскрыть философию одиночества.
2 Рассмотреть одиночество, как негативное переживание.
3 Изучить положительный аспект одиночества.
4 Исследовать теорию осмысления феномена одиночества в философии востока.
5 Определить проблему одиночества в контексте философии.
1. ФИЛОСОФИЯ ОДИНОЧЕСТВА
Одиночество как общественный феномен требует широкого осмысления, философского подхода. Теоретическое и художественное осмысление одиночества имеет давние, можно сказать древние традиции. Между тем западное обществознание уже не менее столетия вплотную исследует феномен одиночества во всех его аспектах. Разумеется, нет основания абсолютизировать эти исследования, принимая их за истину высшего порядка, но знать их, думается, было бы весьма полезно. Одиночество как сложное явление имеет многоуровневый и противоречивый характер. Эта противоречивость вытекает из самой сущности человеческого бытия. Человек, с одной стороны, рефлектирующий субъект, индивидуальная личность, испытывающая потребность в автономии и индивидуализации. С другой стороны, он существо общественное, испытывающее потребность в единении с другими людьми.
Одиночество пожилых людей и социальная работа с ними
... на социальную проблему одиночества пожилых людей; проанализировать возможности социальной работы по решению проблемы одиночества людей пожилого возраста; дать характеристику одиночества, как одной из острых социальных проблем пожилых людей. Гипотеза настоящего исследования заключается в следующем. Во-первых, проблема одиночества у людей пожилого возраста ...
Все исследователи сходятся на том, что одиночество в самом общем приближении связано с переживанием человеком его оторванности от сообщества людей, семьи, исторической реальности, гармоничного природного мироздания. Но что стоит за понятием «оторванность»? Идет ли речь о физической изолированности или же о нарушении контекста сложных духовных связей, объединяющих личность с ее социальным окружением? Как пишет американский философ Торо Г.Д., выработавший философию добровольного уединения: «Одиночество не измеряется милями, которые отделяют человека от его ближних» [6].
Своеобразной аксиомой всех современных теорий одиночества стало признание того, что физическая изолированность субъекта далеко не всегда соседствует с одиночеством. Оно принадлежит к числу тех понятий, реальный жизненный смысл которых, казалось бы, отчетливо представляется даже обыденному сознанию, однако подобная ясность обманчива, ибо она скрывает сложное, противоречивое философское содержание, как бы ускользающее от рационального анализа [2].
одиночество философия восток жизнедеятельность
История, искусство, литература, различного рода опросы свидетельствуют о том, что варианты одиночества бесконечны. Однако в их разнообразии четко прослеживаются две основные тенденции. Первая тенденция, которая будет рассмотрен ниже в первую очередь, состоит в понимании одиночества как такого негативного или пассивного состояния, которое разрушает человеческую личность.
При этом ее сторонники широко используют такие эпитеты: вынужденное, тяжкое, безысходное, пугающее. Вторая тенденция сопряжена с квалификацией одиночества как творческого, активного, желанного, необходимого, неотъемлемого начала, из которого рождается полноценная личность.
В нашей статье мы подробнее обсудим вторую тенденцию и постараемся показать на примере исторически знаменитых личностей положительный аспект одиночества в их, прежде всего, творческой жизни.
Если учесть обе эти тенденции как стороны единого процесса становления личности, то нельзя не признать, что природа одиночества изначально противоречива, многолика и вряд ли исчерпаема, оборачивающаяся то саморазрушением и подавлением личности, то ее творческим и свободным началом.
Постараемся, используя уже выработанные совокупной общественной мыслью подходы к пониманию природы одиночества и опираясь на современные концепции в исследовании этого феномена, приблизиться к анализу амбивалентной природы одиночества в жизни людей.
1.1 Одиночество как негативное переживание
Одиночество традиционно рассматривается как негативное переживание. Современный человек ощущает одиночество наиболее остро в ситуациях интенсивного и подчас принудительного общения — в городской толпе, в кругу собственной семьи, в среде друзей. Выдвинутый в 50-е годы американским социологом Дэвидом Рисменом термин «одинокая толпа»[8] превратился в знамение нашего времени. Как же чувствует себя человек, находясь в такой индифферентной социальной среде? Об этом пишет Копнист В.В. в своем стихотворении «Приют сердца»:
- В ветхозаветной книге Екклессиаста даны убедительные подтверждения тому, что одиночество воспринималось людьми той далекой эпохи как крайне тяжелое состояние. «Человек одинокий, и нет другого;
- ни сына, ни брата нет у него;
- и всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством»[4].
Драматизм утраты живительной связи с миром людей пронизывает этот библейский текст, ставший чуть ли не первым отдаленным провозвестником экзистенциалистского пессимизма. И разве не позволительно взглянуть на новозаветный образ Христа как на образ подвижника, в своем нравственном всесовершенстве стоящего недостижимо выше учеников и толпы? И потому Иисус так же одинок в пустыне, как и на шумных улицах Иерусалима. По сути, он одинок и в своей жертвенной смерти [10].
Медицинские и социальные проблемы пожилых людей
... уходу из нее положительных эмоций, чувству одиночества и ненужности. пожилой здоровье социальный одиночество Главная проблема пожилого человека (если не считать инвалидность, тяжелую болезнь, ... составляют люди пожилого возраста и, следовательно, есть необходимость специальной организации помощи пожилому человеку. Особенно важное значение для пожилых приобретает их медико-социальная реабилитация. ...
1.2 Положительный аспект
Однако так ли деструктивно одиночество, как оно кажется? И почему одиночества так бояться в контексте нашей культуры? Природа одиночества многообразна. Некоторые находят в нем утешение. Есть важные доводы в пользу того, что его необязательно страшиться. Несмотря на кажущийся негативный аспект одиночества, оно имеет и положительную форму. Периоды уединений необходимы человеку, и потому он будет их искать. Некоторые люди могут научиться уходить в себя и размышлять в присутствии других, но большинство из нас вынуждено подыскивать себе убежище время от времени. Нехватка таких убежищ — печальная особенность структуры городов. Даже в американском обществе молодые люди были подготовлены своими семьями предстать перед жизнью один на один и рассматривать одиночество как необходимый момент в погоне за достижением успеха. Многие американцы считают, что это независимость. Напомним, что «ориентированная изнутри» личность у Д. Рисмена именно такова[8].
Рассмотрев несколько примеров, мы увидим, что одиночество может быть добровольно принятым и сознательно выбранным, являясь реакцией на идущее извне отражаемое индивидом содержание, и бывает довольно полезным, поскольку имеет амбивалентную природу.
Так об этом пишет российский философ и писатель Хамитов: «Мы постигли две истины одиночества: одиночество есть необходимое условие становления личности, ее неповторимое наслаждение и — высочайшее страдание и зло, избежать которых стремится каждый человек. Две эти истины соединяются в антиномию, разрешение которой возможно только за пределами обыденности человеческого бытия. Ибо обыденность, находящая свое высшее и самодовольное выражение в так называемой взрослости, всегда порождает лишь иллюзии разрушения одиночества» [1].
Размышляя об одиночестве, Бердяев указывал, что человек имеет священное право на одиночество, так как через момент одиночества рождается личность, самосознание личности, в одиночестве переживается единственность и неповторимость человеческого «Я» [11].
Стоит отметить следующее интересное наблюдение. Как известно, изоляция, как принято предполагать, должна быть мучительным переживанием и часто ее используют как форму наказания для детей и преступников. Но иногда, к тревоге родителей и общества, изолированные индивиды получали удовольствие от уединения! Вместо чувства обделенности они обретали благодатную возможность для плодотворных открытий и даже для саморазвития. На наш взгляд, уместно здесь упомянуть роман Д. Дефо «Робинзон Крузо». Этот роман можно считать первым выражением впечатляющей «экзистенциалистской» темы человеческого одиночества. Роман в действительности провозглашает в литературе эру субъективного интереса к личности и ее отношению к окружающим. Одиночество, описываемое Робинзоном, представляет тип вынужденного одиночества, которое связывается с печалью и тоской. Из романа очевидно, что внутриличностный мир Робинзона не был разрушен одиночеством. Его одиночество было изоляцией от общества и внешнего мира. На языке социологов это социальная изоляция. Позже этот вид деструктивного одиночества трансформируется в другой вид, который можно считать активным уединением. Так, благодаря этому одиночеству, Робинзон пришел к пониманию смысла собственной жизни и переоценил свое прошлое: «теперь я оглядывался на свое прошлое с таким омерзением, так ужасался содеянному мною, что душа моя просила у Бога только избавления от бремени грехов, на ней тяготившего и лишившего ее покоя. Что значило в сравнении с этим мое одиночество? Об избавлении от него я больше не молился, я даже не думал о нем: таким пустяком стало оно мне казаться» [6].
Одиночество человека в современном мире
... здоровья и страхом смерти. Положительные моменты одиночества человека в современном мире: 1.в качестве аргумента «за» выступает свобода действий и выбора. 2.нет страха быть обманутым и отвергнутым. 3.часто в одиночестве человек находит себя, путём анализа своей предыдущей жизни, ...
Оказалось, что если посмотреть на так называемый цивилизованный мир с необитаемого острова, то многие ценности, по мнению Робинзона, кажутся пустыми. Характерно его высказывание в конце его вынужденного пребывания на острове о том, оказаться на острове вовсе не значит уйти из жизни. Таким образом, для Робинзона одиночество было тем испытанием, которое закаляет лучшие качества человека и которое способствует очищению человеческого духа. Также и Паскаль считал, что именно одиночество помогает человеку задуматься о смысле жизни, о назначении человека, о сущем вообще. Кстати, самому Паскалю «прелесть уединения» доставляло радость. Как истинный философ он писал, что истинно великое всегда творится в одиночестве [3].
Об этом же пишет и Ницше, у которого дух и одиночество слиты воедино. Причем одиночество способствует совершенствованию духа в достижении главной цели — воспитании сверхчеловека. Одиночество здесь не разрушает личность, а наоборот, способствует ее возвышению [9].
Ярким выразителем идеи того, что одиночество способствует, как творческая сила совершенствованию духа человека является Мустакас. Он автор нескольких популярных книг. Как считает Мустакас, истинное переживание одиночества предполагает противоречие или столкновение с самим собой…Это свидание с самим собой…- само по себе радостное переживание … И свидание, и конфронтация (с самим собой) суть способы поддержания жизни и внесение оживления в относительно застойный мир; это способ вырваться из стандартных циклов поведения [2].
Возможно, что одиночество является той самой незаменимой частью человеческой души, необходимой для раскрытия творческого потенциала личности. Не следует ли признать, повторяя Т. Уильямса, что у художника (человека вообще) нет иного нравственного выбора, кроме создания интимного мира переживания, оказывающегося, по словам американского драматурга, «моим убежищем, моим укрытием, моей пещерой» [1].
Не без основания можно сказать, что подобный взгляд на мир и на человека действительно служит источником художественного и философского вдохновения. Снова приведем слова Т. Уильямса: «Писательское творчество антисоциально, ибо писатель может говорить свободно только наедине с самим собой. Для того чтобы оставаться самим собой, он должен запереться в одиночестве, а для того, чтобы установить контакт с современниками, он должен порвать всякие контакты с ними, и в этом есть что-то от безумия» [1].
Бердяев замечает, что творчество носит не коллективно-общий, а индивидуально-личностный характер, поэтому творец изначально одинок. Под одиночеством Бердяев понимает продуктивное творческое уединение [6].
Литература латинской Америки. Роман Г. Г. Маркеса «100 лет одиночества
... … Сервантес, "Дон Кихот", гл. XLVII Среди множества неожиданностей, встречающихся при чтении романа "Сто лет одиночества", одна из самых привлекательных — это пристальное внимание, которое уделяется волшебному и чудесному. ... временами говорил с ней. Смерть на протяжении всего романа тесно связана с одиночеством. Люди рода Буэндиа движимы каким-то внутренним безумием и тягой к ...
Большинству из нас хочется «побыть одному». Даже самые общительные ученые-обществоведы иногда ищут изоляции «подальше от сумасшедшей толпы». Также было замечено, что и люди творчества часто испытывают одиночество, «гении, всегда одиноки [9]». У Копниста В.В. находим: «Гений есть человек, сделавший свое саморазвитие развитием человечества. Это поднимает Гения над его нацией и над человечеством, порождая отчужденное слияние с ними. «Гений поднимается не один, а вместе со своей Музой. Больше того, Муза — это крылья Гения»[10].
Далее он продолжает:
«В уединении, которого желаю, в покое проживу», так показывая, что он желает пребывать в отдалении от людей, без общения с ними. Известно, что многие художники требовали изоляции для того, чтобы творить [4].
Кроме всего перечисленного, одиночество может конструктивно влиять и на становление такой человеческой добродетели, как сострадание [11], вера [7] и понимание окружающих. О сострадании и понимании окружающих у Тихонова Г.М. читаем следующее: «Кто не способен прийти к самому себе, тот не способен прийти к другим, так как понимание и принятие различных форм переживаний другого человека возможно только тогда, когда человек сам все это на себе испытал» [2].
Некоторые культуры регулярно санкционируют уединение для отдельных индивидов, особенно для священников, и такое санкционированное обществом уединение учит индивида переносить одиночество, и в равной степени привлекает тех, кто стремиться остаться один. Также и в восточной философии практиковалось одиночество. Даосцы, например, считали одиночество необходимой составляющей психологической тренировки. Также и конфуцианство, стержнем учения которого является ревностное отношение к служению общественному долгу и, поэтому требовавшее от своих приверженцев такие качества как твердость характера, целеустремленность и силу воли. А достичь этого можно было лишь в одиночестве. О вере в контексте одиночества можно сказать, что во многих современных религиях одиночество — сильнейший мотивирующий фактор. Потребность в таком типе одиночества, назовем его «продуктивным», характерна для многих религиозных учений. В данном случае одиночество не связано с патологией, а служит источником вдохновения и совершенствования. Поэтому, одиночество — частый «гость» пророков, реформаторов и критиков социальных порядков, особенно если они видят свои расхождения с основными культурными течениями, пытаясь прийти к ценностям, забытым или отвергнутым широкой публикой. Большинство мировых религий считают одиночество необходимым элементом экзистенции человека, нужным для его самосовершенствования. Конфуций весьма одобрительно отзывался о «людях, живущих в уединении и укрепляющих свою волю, чтобы достойно исполнить свой долг» [7].
Весьма интересно, что положительное отношение Конфуция к одиночеству основывается не том, что это поможет лучше исполнить свой долг перед обществом тем, кто прошел это испытание. Невозможно быть действительно полезным без подлинной коммуникации, которая достигается, согласно представлений немецкого экзистенциалиста К. Ясперса через одиночество. Он утверждает, что в повседневной жизни человек утрачивает свою индивидуальность, отчуждает себя от своей «самости». Это происходит вследствие того, что человек делает все как все, идентифицируя себя со всеми. И как результат — исчезновение «самости». Но «Я» не хочет быть только «каждым», оно стремиться к «самому себе». А для того чтобы противопоставить себя другим, человек должен вступить в состояние одиночества, то есть должен отчуждать от себя других, чтобы оставаться самим собой. Сам он по этому поводу пишет следующее: «Я не могу быть самим собой, не вступая в коммуникацию, и не могу вступить в коммуникацию, не будучи одиноким. Во всяком снятии одиночества коммуникацией возникает новое одиночество, которое не может исчезнуть без того, чтобы не исчез я сам как условие коммуникации» [3].
Социологические и психологические модели коммуникации
... потенциал каждой из сторон того или иного метода и всех методов в их взаимосвязи. Глава 2. Социологические и психологические модели коммуникации. Термин коммуникация появляется в начале ХХ века Чарльз Кули ... «близнецов» Всемирного торгового центра, в результате которой погибло менее четырех тысяч человек. в данном случае гибель нескольких миллионов было меньшим информационным поводом, чем гибель ...
Это значит, что человек может быть «экзистенцией» только в неповторимой коммуникации с другой «экзистенцией». Условием подлинной коммуникации, по Ясперсу, оказывается одиночество человека. И здесь возникает дилемма. Из исследований Оди понимаем, что одиночество является продуктом коммуникации, а из работы Ясперса, видно, что одиночество способствует коммуникации. Эта дилемма разрешима. Дело в том, что коммуникация у Ясперса выступает одним из конструирующих моментов человеческой личности. Причем он подразделяет коммуникацию на подлинную и на «неподлинную» — «коммуникацию наличного бытия» и «подлинную» — «экзистенциальную коммуникацию». «Неподлинная коммуникация» — это отношение между людьми, лишенные своего «самобытия», то есть между безличными людьми. Причина такого положения, когда человек о общественных отношениях выступает как безличный или заменимый, заключается, по Ясперсу, в том, что человек не осознает себя как «самое себя». А так как человек во всех своих отношениях в «техническом» рационализированном мире не может стать самим собой, то есть проявить себя как личность, то он испытывает неудовлетворенность такой коммуникацией. Поэтому человек стремится к «подлинной коммуникации», то есть таким отношениям, в которых он выступал бы «самим собой».
Условием «подлинной коммуникации» является выделение человека из неподлинного коллектива. Для подлинной коммуникации, согласно Ясперсу, необходимо противопоставление себя «другим и своему миру», другими словами, одиночество человека. Прежде чем вступить в «подлинную коммуникацию» и для того, чтобы «коммуникация» стала «подлинной», человек должен стать одиноким. Человек должен порвать свои социальные связи и отношения. Только теперь он может вступить в такие отношения с другим человеком, которые Ясперс определяет как «экзистенциальную или подлинную коммуникацию». Подлинная коммуникация обретается, когда Я, как осознавшее себя, может противопоставлять себя другому и своему миру. Оно отличает себя и тем самым постигает изначальную независимость [10].
С еще большей убедительностью и эмоциональной пронзительностью об этом пишет немецкий философ Артур Шопенгауэр: «Кто не любит одиночества, не любит и свободы» [3].
Он прославляет одиночество, говоря: «Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так — все ночи напролет [3]». Как видно из приведенного выше примера, одиночество подчас бывает необходимым защитным механизмом личной бессознательной жизни человека, когда оно обусловлено дисбалансом между нормами и принципами, господствующими во внешнем мире (это иглы) и интимными устремлениями индивида (потребность в «душевной» теплоте «им холодно»).
Одиночество подростков как социальная проблема
... жизни современного общества и воспитании человека. Но в современном мире, в результате усложнения видов деятельности человека (в том числе, профессиональной), возникли разнообразные формы одиночества. ... преступные сообщества. Оказавшись в ситуации одиночества, подросток начинает искать смысл своего ... одной из первых значительных работ по изучению взаимосвязи одиночества и аномии, Ж.В. Пузанова, ...
Одиночество, в этом смысле, есть одна из форм психической фиксации и проявления этого несоответствия.
Это подтверждается и теорией рефлексии Гегеля [5] который показал механизм появления качества через диалектическое взаимодействие внутренних и внешних противоположностей бытия. Согласно этой теории, становится понятным, что в зависимости от одних конкретных результатов притяжения и отталкивания качеств и нарушения гомеостазиса становящееся одиночество может быть добровольно принятым (сознательно выбранным человеком), оказываясь такой реакцией на идущее извне отражаемое индивидом содержание, когда нечто либо добровольно принимает другое и делает его своим внутренним, либо признает его избыточным для самобытия и не способствующим гармонии со средой. В иных случаях одиночество бывает вынужденным — как активное отталкивание не желаемого внешнего содержания в силу явной враждебности этого содержания, его угрозе индивидуальности нечто. Иными словами в чувстве одиночества есть познавательный момент. Одиночество сообщает мне, кто я такой в этой жизни. Выделение феноменального и когнитивного элементов приводит к пониманию того, что одиночество — особая форма само восприятия, самосознания.
И, в конце концов, мы признаем, что здоровое развитие психики требует чередование периодов интенсивного получения ощущений и информации с периодами погруженности в уединение в целях их переработки, поскольку в глубинах нашего сознания происходит гораздо большая часть процесса мышления, чем на уровне линейного мышления, привязанного к внешнему миру.
2. Одиночество как фактор религиозного осмысления
2.1 Осмысление феномена одиночества в философии востока
С древнейших времен проблема одиночества волновала выдающихся мыслителей человечества и играла значительную роль в развитии философской мысли. Философы разных эпох и народов пытались дать определение этому явлению, разобраться в его особенностях, найти пути и способы его преодоления либо обосновать его необходимость. Писатели и поэты, чье творчество было пронизано мотивами одиночества, пытались отыскать истоки этого явления, осмыслить его, но герои их произведений чаще всего становились «жертвами» одиночества, не сумев его побороть.
В западной философской традиции существует устойчивая интерпретационная модель одиночества, уходящая своими корнями еще в античность. Однако философия Востока, хотя и не столь явно, внесла не менее значительный вклад в осмысление данного феномена. Интерес европейских философов к восточному мировоззрению возник достаточно давно, однако в течение столетий Европа «не столько стремилась понять Восток в его своеобразии и принять его в его таковости, сколько желала обнаружить в нем подтверждение своим собственных открытий, дерзаний и устремлений» [4].
Философия жизни после смерти
... мир после физической смерти, является одним из наиболее древних человеческих веровании. 2.2 Жизнь после смерти (религиозная точка зрения) Существует ли «Иной мир»? ... на котором основана земная жизнь… 2. Основная часть 2.1 Понятие смерти философия жизнь смерть Смерть - это совершенно естественное ... хоронят умерших по прошествии трех дней после смерти. В буддизме нет такого понятия, как «душа», а ...
Вместе с тем, восточная философия всегда имела и в настоящий момент имеет собственный взгляд на мир — в том числе и на проблемы одиночества,- который далеко не всегда и не во всем совпадает с аналогичным западным мировоззрением. Таким образом, исторический ретроспективный анализ одиночества только с позиций западной философии как это происходит в подавляющем большинстве современных философских работ, посвященных данному феномену,- на наш взгляд является недостаточным для формирования целостного представления о столь сложном полисемантическом явлении. В современном мире, когда происходит взаимодействие и взаимопроникновение таких разных по своей природе философских мировосприятий, как западное и восточное, невозможно составить объективное представление об одиночестве без восточного взгляда, который оказался незаслуженно обделен вниманием в современной научной и критической литературе.
В сущности, сама восточная философия, о которой пойдет речь ниже, не является чем-то целостным и монолитным, поскольку исторически направленность философской мысли Востока во многом зависела от национальных, идеологических, политических, а главное — религиозных факторов. Точно так же и видение одиночества в индийской, китайской и японской философии и культуре не совпадает, имеет много самобытных, индивидуальных черт.
Перед тем, как рассматривать одиночество в его национальных, этнических и религиозных аспектах, оказавших влияние на формирование соответствующей философской традиции, необходимо дать общую характеристику восточного мировосприятия. Базисной интенцией восточного (в первую очередь, китайского) философского мышления была идея органического единства человека и мира, напоминающая чем-то античное представление о гармоническом единстве человека с природой. Одиночество рассматривалось как неестественное, неприсущее человеку от природы состояние — об этом свидетельствует вьетнамская пословица: «лучше умереть со всеми, чем жить в одиночестве» [8].
Вместе с тем, одиночество как социальная реалия существовало и требовало своего осмысления в раках восточных философских учений.
В Индии отдельные интерпретационные модели одиночества обнаруживаются в брахманизме, индуизме и буддизме. Изначально одиночество не было свойственно древнему индийскому обществу, т.к. оно характеризовалось культом семьи: доблести и подвиги, как и проступки, отдельного члена семьи распространялись на всю семью в целом. Семья была неделима, как бы многочисленна она ни была. Вместе с тем, именно в рамках этой модели зародилось противопоставление между своими — членами семьи и чужими. Этот принцип социального устройства лег в основу создания кастового социального расслоения, которое окончательно поделило и дезинтегрировало индийское общество. Социальный строй Индии был основан на религиозных принципах и развивался в пределах, установленных религией, поэтому и индийская философия могла развиваться только в пределах, предусмотренных религией, с явным отпечатком религиозного мировоззрения индусов. Именно поэтому на понимание феномена одиночества в индийской философии наложила отпечаток религия брахманизма, а позже индуизма.
Брахманизм предполагал истинность бытия заключенной «только в единой всеобщей сущности, в мировой душе, бесконечной и неизменной, Браме; в нем был центр и источник бытия; вне Брамы были только иллюзия, обман, заблуждение, и всякое отдельное существование было лишено всякого самостоятельного значения» [7].
Что такое внутренний мир человека?
... грустно…”, “На севередиком…”, мы понимаем, что внутренний мир автора этих строк наполнен одиночеством, тоской, неудовлетворённостью собой. Таким образом, внутренний мир каждого человека — это тайна, и чтобы постичь ее, надо ... они замечают во мне личность. Только доверяясь близким людям, я раскрою им свои тайны и, тем самым, приглашу их посетить свой внутренний мир, словно парк аттракционов. Не ...
В соответствии с брахманской философией, душа человека являлась частичкой мировой души и была тождественна ей. Достижением нравственного и духовного идеала являлось соединение с Брамой, и это достигалось путем умерщвления духовного через физическое — разного рода лишений и истязаний плоти — ради достижения Брамы. Такое мировоззрение породило в среде брахманов явление отшельничества, которое понималось как освобождение через страдание.
Постепенно уединение от жизни, отшельничество, стало популярным и в других кастах, и у этого явления были свои причины: любые нарушения религиозных норм и правил приводили к риску перерождения души в низшую касту, поэтому ритуалы и предписания строжайшим образом соблюдались и принималась с кротостью, несмотря на тяжелейшие условия жизни. Отсюда возникли философские воззрения на мир, как на бездну, преисполненную страданий и зла, а следовательно, стремление покинуть этот мир.
В мировой истории аскетизм получил наибольшее распространение и популярность именно в Индии: самоумерщвление было признано там высшим идеалом. Особое тяготение к нему возникло в среде кшатриев: в бегстве от мира они находили цель более ясную и конкретную, нежели слияние с Божеством, о котором учили брахманы. Статус отшельника стал священным в глазах обычных людей. Отшельническое движение индусов во многом стало ответной реакцией на брахманизм с его догмами и условностями. Отшельники делились на тех, кто истязает свою плоть, уничтожая бренное во имя духовного, и тех, кто ищет покой в созерцании и бездействии духа и тела. В этот период получили свое развитие разные школы йоги, основывающиеся на достижении разных форм мистического единения с Абсолютом посредством отрешения от телесной оболочки. Считалось, что всяческие изощренные мучения должны обеспечить блаженство по смерти и хорошее воплощение в будущем. На высшей ступени умерщвления плоти аскет должен был оставить лесное поселение и превратиться в странника, который бродит до того момента, пока, обессилев, не повалится на землю и не испустит дух. В соответствии с Законами Ману аскет должен навсегда поставить себя выше жизни: «Выйдя из дома, отшельник, снабженный средствами очищения, пусть бродит, равнодушный к накопленным предметам желания. Ради достижения успеха следует бродить одному, без спутников: поняв, что успех зависит от одного его, он достигает [успеха] и не покидается им. Ему не следует иметь огонь и жилище; он может ходить в деревню за пищей, сохраняя молчание, равнодушный ко всему, твердый в намерениях, сосредоточенный в мыслях. Глиняная чаша, корни дерева, лохмотья, одиночество и одинаковое отношение ко всему — таков признак освобожденного» [2].
Образ жизни отшельников был разным: одни полностью изолировали себя от любых контактов с миром; другие одиночество чередовали с беседами о пути к истине с другими отшельниками; третьи жили общинами со строго установленными правилами общежития. Несмотря на разные формы и методы уединения, цель у отшельников была одна: в одиночестве, разорвав связь с миром, человек, подвергаясь страданиям и лишениям, подготавливал себе блаженство в следующей жизни. Стремление к счастью в этой и загробной жизни заключалось в приучении души относиться бесстрастно к явлениям жизни, таким образом освободив ее от дальнейших реинкарнаций.
Специфическим ответом на догматичность брахманизма стал и буддизм, который признавал людей равными друг другу и указывал единый, общий для всех путь к достижению счастья. Явившись изначально модифицированной формой брахманизма, буддизм, тем не менее, вывел целый ряд индивидуальных философских установок и принципов, в том числе и в понимании одиночества.
В буддизме сосуществуют два представления об одиночестве: одиночество внешнее как процесс достижения нирваны и одиночество как состояние. Основу буддизма составляет принцип абсолютной автономности личности и необходимость в освобождении от пут реальности, который совершенно гармонично уживается с противоположным ему принципом неотделимости личности от окружающего мира.
Первый из перечисленных принципов исходит из положения, что все связи, в том числе социальные,- это зло, так что необходимо отрешиться от всех оков реальности, от общества. Состояние совершенной самоуглубленности и отрыва от внешних факторов представляет собой эквивалент угашения желаний, т.е. освобождение (нирвана).
Нирвана есть избавление от вечного круговорота превращений, т.е. избавление от мира страданий. Это достигается через медитацию, которая предполагает полный отрыв от любого внешнего фактора, физическое состояние отстраненности, одиночества. Результатом медитации является переживание целостности бытия — неразличения внутреннего и внешнего, чувствительной и рассудочной форм познания.
Глубокой асоциальности первого принципа буддизма противопоставляется принцип неотделимости индивидуума и мира, гармонии личности и природы, в котором отсутствует конфликт между субъектом и объектом, человеком и космосом, а также между человеком и обществом. Таким образом, асоциальность буддизма является не следствием конфликта между личностью и социумом, а волевым актом отрешения от окружающего и окружающих, а следовательно, к устранению от процесса совершенствования окружающего мира.
Это не единственная дихотомия буддизма в осмыслении одиночества: парадоксально и то, что «путь к состоянию Будды проходит через уединение и одиночество, но, как только вы станете Буддой, вы уже не можете снова быть одни. Живые существа всего времени и пространства будут взывать к вам о помощи и благословениях» [9].
Аскетизм и отшельничество как способ ухода от мира, присущие брахманизму и индуизму, в буддизме заменялись иным способом достижения просветления: Будда пришел к убеждению в совершенной бесполезности самоистязания как болезненного, неблагородного и бесцельного. Оно, как и потворство страстям, воспринималось как слабость и препятствие на пути ухода от мира. Буддизм принял срединный путь избежания этих двух крайностей: посредством очищения тела воздержанием, усовершенствования ума смирением и укрепления сердца одиночеством, путем постоянных сосредоточенных размышлений. «Дхарма Будды — это широкое шоссе, но им почти никто не пользуется. Будучи живым существом, вы держитесь узких улиц, поскольку так же поступают все остальные. Вас утешает вид других людей. Вы не встретите много людей на широком пути, а к тому времени, когда вы дойдете до места своего назначения — состояния Будды, — вы останетесь в одиночестве. Рядом с вами не будет друга, который мог бы помочь вам, не будет врага, с которым вы могли бы поссориться. Таков одинокий путь к состоянию Будды» [4].
Искажение нравственного учения Будды в последующие века, придание ему статуса религии со всеми атрибутами и канонами богослужения, а также разделение буддизма на две крупные формы — северный (махаяна) и южный (хинаяна или тхеравада) буддизм — привело к искажению изначальных буддистских представлений о феномене одиночества. Это привело к возникновению синкретичных форм осмысления одиночества в восточном обществе: на стыке ответвления буддизма дзен и синтоизма в Японии или буддийских представлении в комбинации с конфуцианским и даосским мировосприятием в Китае.
Китайская философская картина мира была обусловлена тем своеобразным положением, которое занимала страна в череде великих культурных центров мира: «Ни одна из них не была в такой степени отрезана от прочего цивилизованного мира, как Китай. Контакты с другими цивилизациями были случайными и мимолетными и оказали ничтожное влияние на историю Китая» [7].
Китайская философская традиция иначе, в сравнении с индийской, интерпретировала феномен одиночества. В типичном китайском воззрении на общество главным было «целое», его устои и порядок; личность рассматривалась лишь как частичка социума, от нее требовалось лишь подчинение.
«Золотым веком» китайской философии был период с VI по III вв. до н.э. В это время возникли конфуцианство, даосизм, моизм и другие философские учения. Родоначальники двух основных течений китайской философии — Конфуций и Лао-цзы — ввели в свои учения категорию «Дао»: пути как мерила должного индивидуального поведения.
В главном даосском трактате «Дао дэ цзин» Дао представлено в двух основных ипостасях:
- одинокое, отделенное от всего, постоянное, бездеятельное, пребывающее в покое, недоступное восприятию и словесно-понятийному выражению, безымянное, порождающее небытие, дающее начало Небу и Земле;
- всеохватное, всепроникающее, изменяющееся вместе с миром, действующее, доступное восприятию и познанию, порождающее бытие [5].
Согласно учению Лао-цзы, познание Высшего Начала — это не исследование и не внешнее наблюдение. Мудрец созерцает Дао, не выходя из дома, не соприкасаясь с миром и «другими», он видит естественное Дао, достичь которое можно посредством самоуглубления и духовного очищения. Человека, идущего по пути Дао, ждет обретение вечного покоя. Человек, обретший Дао, духовно соединившийся с ним, стоит выше земных желаний, он сохраняет покой в своей душе, возвышаясь надо всем. В этом — его божественность. Следовательно, «человек должен жить в уединении и чуждаться славы» [7].
Человечество несчастно, поскольку отпало от Истины, заменив естественный закон Дао своими измышлениями. Для достижения Дао «некоторые последователи Лао-цзы уходили в горы и жили там, погруженные в созерцание и безмолвие. Они восседали неподвижно среди скал многие годы; лица их омывал дождь, ветер расчесывал волосы. Их руки покоились на груди, обвитые травами и цветами, растущими прямо на их теле» [5].
Чжуан Чжоу, последователь учения Лао-цзы, отмечал в «Чжуан-цзы», что конечная цель человеческого существования заключается в обретении абсолютной свободы для субъективного духа, так называемого «беззаботного скитания». С точки зрения «Чжуан-цзы», страдание людей и отсутствие «свободы» возникли в связи с затруднениями, которые вызывают существующие в реальном мире противоречия в виде различий между истинным и ложным, переходов от знатности к низкому положению и наоборот; изменения в положении богатых и бедных, между жизнью и смертью, между счастьем и бедой и т. д. вызываются ограничениями, накладываемыми различными условиями, при которых люди ищут для себя опору, на что-то надеются, чего-то добиваются.
Достигнув полной отрешенности от других людей и от мира, личность избавляется от мирских представлений об истинном и ложном, от желаний, ощущений и мыслей. Следовательно, превратятся в ничто и исчезнут все существующие в реальном мире противоречия и различия, связанные с истинным и ложным, высоким и низким положением, бедностью и богатством, жизнью и смертью, долголетием и преждевременной смертью, большим и малым, красивым и безобразным,- т.е. будет достигнуто состояние, при котором все вещи и «Я» будут составлять одно целое. Таким образом, появится возможность перейти из всем известного реального мира, в котором приходится «чего-то ждать», в «страну, где ничего нет» и где «нет ожиданий», и там обрести абсолютную духовную свободу [1].
Даосский мудрец ищет покоя и одиночества, но он вмещает в себя весь мир и кажется странным лишь тем, кто отворачивается от жизненной непосредственности в самих себе.
Если даосизм выдвигал идею следования естественности, то главной в конфуцианстве стала теория этической связи внутреннего и внешнего в человеческой жизни. Конфуция нельзя считать основателем религии в строгом смысле этого слова, поскольку вопросы веры занимали в его мировоззрении самое незначительное место. Учение Конфуция имело скорее философский, этический характер. Проблемы одиночества лишь отчасти коснулись его учения, поскольку согласно Конфуцию, все отношения в обществе должны строго регулироваться определенными нормами, призванными обеспечить неукоснительное подчинение младших старшим и подданных государю. Человек являлся неотъемлемой частью общества, в связи с чем в своем поведении он должен всегда руководствоваться сложным комплексом различных этических принципов. Если человек не выполняет своего долга перед обществом и Небом, не соблюдает установленные ритуалы, не выражает должной почтительности к вышестоящим и несправедлив к нижестоящим, то его карает освещенная Небом власть. В противном случае само Небо посылает наказание на все государство в целом. Поэтому каждый член общества должен строго следовать своему долгу, знать свое место в рамках системы и выполнять вытекающие из этого обязанности.
Одиночества для Конфуция было напрямую связано с отсутствием добродетели: «Добродетельный человек не остается одиноким, у него обязательно появятся близкие» [3].
Конфуцианство настаивало на публичности морального действия: «Не делай людям того, чего не желаешь себе, и тогда и в государстве и в семье к тебе не будут чувствовать вражды» [3].
Соблюдение церемониала, следование традициям, наличие добродетели и сосуществование с другими во благо обществу — в учении конфуцианства считались следованием Дао, что понималось Конфуцием не в отвлеченном смысле, как у Лао-цзы, а как синоним Верного пути: если человек освоил Дао, он выполнил свое предназначение. Если человек чувствовал себя одиноким — это предполагало, что он не следует Дао: «Есть люди, которые живут в уединении, чтобы укрепить свою волю, поступают в соответствии с долгом, чтобы распространить свое учение. Я слышал такие слова, но не видел таких людей» [4].
Проблеме одиночества в китайской культуре уделялось гораздо больше внимания в поэзии, нежели в философском и религиозном мировосприятии. Ярчайшими представителями китайской поэтической школы были Ли Бо, Ду Фу и Ван Вэй, в творчестве которых одиночество занимало центральное место. Китайская поэзия того периода видела в природе высшее выражение естественности, высшее проявление сути вещей. Единение поэта с природой, любование природой, изучение ее, предполагали достижение поэтом некоей высшей истины, чего поэт не мог бы достичь в общении с людьми. Именно поэтому он устраняется от всех, уходит от мира людей, пытаясь достичь гармонии с природой. Поэт-отшельник пребывает в молчании и одинок даже среди людей. Следуя религиозной и философской традиции, китайская поэзия дополняла ее своим видением одиночества: поэт — это истинный носитель Дао, он отвергает признаки и атрибуты кажущегося земного благополучия, поэтому он всегда одинок [6].
Японская философская поэзия интерпретировала состояние одиночества человека в определенном сходстве с китайскими философскими поэтическими представлениями. Разлука — с родными местами, друзьями, возлюбленными и родственниками — как физическое перемещение в пространстве ведет к изменению душевного статуса поэта и служит источником лирического драматизма. Одиночество и изоляция служат основным условием для проявления лирического чувства, являются важнейшим условием для достижения свободы от материальных и эмоциональных забот. Отсюда — стремление к одиночеству как способу обретения утраченной гармонии с миром.
Японская философия представляла собой синкретизм религиозных, философско-этических и культурных мировоззрений, соединяя в себе черты синтоизма, дзэн-буддизма, конфуцианства и даосизма, сложное переплетение которых оказало непосредственное влияние на формирование японского философского мировосприятия. Одной из наиболее распространенных религиозных форм в Японии является дзэн-буддизм, который принадлежит к ветви махаяна и является более примитивной формой буддизма, имеющей очень мало сходства с ранним буддизмом: «ее доктрины в теоретическом виде могут показаться спекулятивным мистицизмом, но они представлены таким образом, что только посвященные, посредством долгой тренировки действительно достигшие прозрения на этом пути, могут понять их подлинный смысл» [11].
Японский дзэн-буддизм — это адаптированная форма китайского чань-буддизма. Именно в дзэн-буддизме прослеживаются основы понимания феномена одиночества в истории японской философии. Согласно чаньской традиции, легендарный буддийский патриарх Бодхидхарма, принесший учение чань-буддизма в Китай, в течение девяти лет занимался сидячей медитацией, молча созерцая каменную стену своей пещеры, где он обитал в одиночестве [1].
Именно посредством полного одиночества в медитации можно достичь просветления, которое является продуктом праджни (понимания высшего порядка), «порожденной волей, которая желает видеть себя и быть в себе. Вот почему Будда так настаивал на необходимости личного опыта, а как средство достижения последнего рекомендовал медитацию в одиночестве» [11].
Одиночество здесь понимается именно в буддийском смысле слова как «непривязанность и способность видеть, что все происходит само собой, в чудесной спонтанности. С этим настроением связано чувство глубокого, бесконечного покоя» [1], высшая степень просветления, обретаемого дзэн-буддистом, которой является сатори (японский аналог Нирваны).
Религиозный опыт дзэн, основанный на догмах конфуцианства и синтоизма, послужил идейным источником для возникновения кодекса чести воина — Бусидо, в котором можно отыскать черты изначального духа японской нации, ее философии и культуры. Конфуцианство стало морально-этической основой бусидо; буддизм воспитал у последователей бусидо равнодушие к смерти; однако подлинное основание бусидо покоилось на синтоистских культах природы и предков, взрастивших у японцев особое чувство принадлежности к японской нации. Мораль синтоизма состоит в том, чтобы познать самого себя, заглянуть в глубь своей души и ощутить божество (ками), которое там живет. Согласно синтоизму, человеку надо слушаться веления этого божества, ибо оно представляет собой зов родителей и всех предков от поколения к поколению, которым японец обязан самим своим существованием. Вместе с тем, дзэн-буддизм учил освобождаться от «привязанности» к феноменальному миру и возвращению к неразличению добра и зла, что приводило к отрешенности от социально-этических обязанностей.
В этой сложной совокупности моральных и онтологических воззрений произрастало философское осмысление феномена одиночества в японской культуре. Вся жизнь воина состояла из борьбы и самосовершенствования, поскольку самурай — это тип личности, образ жизни, способ взаимодействия с окружающей реальностью. Последователь бусидо должен был стать человеком без собственного «Я», стремящимся к уничтожению своего «Я», т.е. существом высшего порядка. Верность и готовность выполнить любой приказ господина становились определяющими качествами для самурая: его жизнь и смерть были подчинены только закону чести и самурайского долга, чувства обычного человека не имели для него никакого значения. Философские мировоззрения самураев во многом схожи с представлениями о мире китайских поэтов: воин одинок в этом мире, с которым его связывает только господин и долг служения ему, и одиночество ведет к размышлению, самопознанию и отрыву от этого мира [7].
Отсюда — презрение к жизни и отсутствие боязни смерти в самурайской философии. Поэтому «…Путь Самурая — это смерть. …Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем» [9].
Традиционность и некоторая статичность философии Востока в конце XIX века была нарушена экспансией западной философской мысли, что привело к формированию взглядов на мир, сочетающих традиционные восточные представления коллективности с индивидуалистической западной философией. В ХХ веке в определенных направлениях восточной философской мысли, в частности, в сектантских течениях и школах, трансформировавших традиционные представления буддийской и индуистской философии, произошло переосмысление одиночества.
Проникновение западной философской мысли в сознание восточных народов привела к формированию синкретичных философских воззрений, одним из которых стало учение Ошо. Основав свою философскую концепцию на буддизме, Бхагаван Шри Раджниш дискутировал с ортодоксальными религиями и подвергал сомнению традиционные верования, пытаясь дать новый взгляд на межличностные отношения, на место и роль человека в мире, в том числе и на феномен одиночества.
Он разделял два типа одиночества: loneliness («одиночество» в смысле покинутости) и aloneness («одиночество» в смысле самодостаточности).
Одиночество как покинутость — это негативное состояние отрыва от других в то время, когда личность жаждет контакта с другими, т.е. чувство ненужности и брошенности. Одиночество как самодостаточность — это позитивная готовность действовать самостоятельно, опираясь на свои собственные силы, «радость бытия самим собой. Это радость того, что у вас есть собственное пространство, свой космос» [9].
Абсолютное одиночество приводит, по мнению Ошо, к отмиранию эго, к ликвидации собственного «Я», поскольку эго не может пребывать в одиночестве. Наличие достаточного мужества, чтобы остаться одиноким, приводит к состоянию человека «без-эго». Уничтожая в себе эго, человек уподобляется семени, в котором заложено многое, но, чтобы выросло растение, необходимо, чтобы семя разрушилось: «Эго — это семя, потенциальная возможность. Если оно разрушается, рождается Божественное. Это Божественное не является ни «мной», ни «тобой» — оно едино. Через одиночество вы приходите к единому» [9].
Еще одно восточное сектантское мировоззрение, предлагающее свой ответ на проблему одиночества,- это учение Алкион. Джидду Кришнамурти основатель этого учения — также разделял одиночество на два вида: внешнее и внутренне. Первый тип — всего лишь видимость одиночества, оболочка, которую человек накидывает на себя для более быстрого и легкого пути к истине. Кришнамурти отвергает этот первый тип, опровергая правильность достижения истины через аскетизм и уединение: «измученный, сломленный ум, ум, который хочет бежать от всякой суеты, который отрекся от внешнего мира и сделался тупым из-за дисциплины и приспособлений, — такой ум, как бы долго он ни искал, найдет лишь то, что соответствует его собственным искажениям» [6].
Он также отвергает фигуру авторитета, который ведет человека к постижению истины, поскольку без авторитета человек добивается второго типа одиночества — как способа самопознания и нахождения самого себя. «Когда вы не являетесь чьим бы то ни было последователем, вы чувствуете себя очень одиноким. Так будьте одиноким. Почему вы боитесь быть одиноким? Потому что вы оказываетесь лицом к лицу с самим собой, какой вы есть, и вы убеждаетесь, что вы пустой, глупый, тупой человек, исполненный чувства вины и тревоги, что вы мелкое, дрянное, несостоятельное существо, живущее «из вторых рук» [4].
Отказ от авторитета, церемоний, ритуалов и догм означает оказаться в подлинном одиночестве — т.е. в конфликте с обществом,- только тогда человек может приблизиться к постижению беспредельной, неизмеримой реальности.
Рассмотрев основные восточные религиозно-философские концепции и учения, мы можем прийти к выводу, что для них одиночество не столько является феноменом и категорией, требующей философского осмысления, сколько выступает в роли средства постижения истины и достижения единения с природой, Богом, Абсолютом, способом вступления на Путь к истине, посредством самопознания и самосовершенствования. Вместе с тем, появление в ХХ столетии значительного числа новых учений, основанных на традиционных восточных религиозно-философских представлениях, эксплуатирующих идею мессианства и индивидуального спасения, но базирующихся на совершенно иных мировоззренческих принципах, стало следствием ускоренной динамики индустриальной и постиндустриальной эпохи, увлечения западной философией и отсутствия в традиционных восточных религиях ответа на насущные проблемы личности, такие как неуверенность в завтрашнем дне и чувство одиночества.
2.2 Проблема одиночества в контексте философии
Известно, что проблема одиночества существовала во все времена. Степень актуальности данной проблемы всегда зависела от конкретных исторических условий, однако исследовательский интерес к теме одиночества не угасал никогда, именно поэтому проблема одиночества имеет не только индивидуально-психологические, социальные и философские, но и исторические корни.
В настоящее время, согласно различным научным исследованиям, одиночество становится поистине глобальной, общечеловеческой проблемой, затрагивающей самые разные слои населения как развитых, так и развивающихся стран [8].
Интересен ещё и тот факт, что проблема одиночества не лежит на поверхности и что симптомы этой проблемы бесчисленны, вариативны, взаимосвязаны с множеством других личностных и социальных противоречий. Можно с уверенностью предположить, что одиночество как таковое является первопричиной целого ряда социальных проблем и бедствий. За аморальным, асоциальным либо девиантным поведением нередко скрывается неразрешённая проблема одиночества, побуждающая человека или группу людей действовать неосознанно, импульсивно и не всегда адекватно.
