Введение
уголовный правовой преступление
Актуальность темы работы. Преступление как общественно опасное деяние совершается при взаимной обусловленности объективных и субъективных признаков. К числу первых относятся объект и объективная сторона, к числу вторых — субъект и субъективная сторона. Общим для названных признаков является то, что они с разных сторон характеризуют одно и то же социальное явление (преступление).
В отличие от объективной, субъективная сторона отражает внутренние процессы, происходящие в сознательной и волевой сферах лица, совершающего либо готовящегося совершить преступление.
Содержанием субъективной стороны является психическая деятельность лица, связанная с совершением преступления. К признакам, ее характеризующим, относятся вина, мотив и цель преступления. В совокупности они дают представление о том внутреннем процессе, который происходит в психике лица, и отражают связь его сознания и воли с совершаемым общественно опасным деянием.
Установление мотивов преступления выступает одной из гарантий справедливости приговора в результате судебного рассмотрения дела. Мотив преступления не всегда включается законодателем в признаки его состава, хотя мотивация любого поведения всегда присутствует. На уровне закона происходит деление мотивов на юридически значимые для квалификации преступления и иные мотивы, которые приобретают правовой смысл при дальнейшей реализации уголовного закона (назначение наказания, иных мер уголовно-правового характера, освобождение от уголовной ответственности и наказания и др.).
Цель представляет одну из важных составляющих субъективной стороны преступления, которая в зависимости от обстоятельств может быть и обязательным, и факультативным признаком. Общепризнанным считается, что цель преступления — это представление лица о конечном результате своей деятельности, то, чего лицо собирается достичь, совершая преступление. Цель преступления характеризуется направленностью в будущее. Это мысленная модель предстоящего результата.
Целью курсового исследования является всестороннее научное исследование и анализ проблем, связанных с мотивами и целью преступного поведения.
Для достижения данной цели в исследовании поставлены следующие задачи:
- исследовать существующие в теории уголовного права и криминологии подходы к пониманию мотивов преступного поведения;
- обосновать классификацию мотивов преступления;
- дать понятие цели преступного деяния как признака субъективной стороны преступления;
- раскрыть основные функции и уголовно-правовое значение цели преступного поведения.
Объектом исследования является круг социальных, психологических, правовых и иных явлений, относящихся к категории мотива и цели преступного поведения. Предметом исследования выступают: нормы УК РФ, УПК РФ; судебная практика по уголовным делам.
Субъект преступления и личность преступника
... возраст, должность, профессию и т. д.). Эти признаки в доктринальной литературе именуются факультативными, а лицо, обладающее такими признаками, – специальным субъектом. Субъект преступления не следует путать с личностью о преступника. Второе понятие ...
Методология и методика исследования. Работа базируется на диалектическом и системном методах познания явлений общественной жизни. Методологическим инструментарием для решения названных задач послужили метод системно-структурного анализа, формальной логики, метод статистического и социологического исследования.
Теоретической основой исследования явились учебный материал, комментарии к УК РФ, монографии, научные публикации в периодических изданиях таких авторов, как Осипова В.В., Панченко В.Н., Селезнева М.А., Ткаченко В.И., Тарарухин С.А., Харазишвили Б.В., Яковлева А.М. и др.
1. Мотивы преступного поведения
1.1 Понятие, содержание и уголовно-правовое значение мотива преступного поведения
В теории уголовного права мотив преступления традиционно рассматривается в качестве признака субъективной стороны преступления, содержание которой, в свою очередь, раскрывается с помощью таких юридических категорий, как вина, мотив, цель, эмоциональное состояние лица.
Признавая роль мотива преступления в квалификации содеянного, ученые-юристы подходят к определению его места в структуре субъективной стороны преступления с различных позиций.
Одни исследователи отождествляют субъективную сторону с виной, в которую, по их мнению, входят мотив и цель. Например, П.С. Дагель и Д.П. Котов отмечают, что «мотив, цель, эмоции — необходимые компоненты психического отношения, составляющего вину». Б.С. Утевский, связывая мотив с формированием умысла, считал его необходимым элементом лишь этой формы вины.
Отдельные юристы ставят знак равенства между мотивом и интересом, мотивом и эмоциональным состоянием лица, нарушившего требования закона, мотивом и целевой направленностью преступления.
Однако на сегодняшний день указанные позиции вряд ли могут быть признаны продуктивными. Еще более тридцати лет назад Г.Б. Виттенберг и П.Н. Панченко отмечали: «…рассмотрение мотива и цели в плане вины ведет к фактическому упрощению сложного психического явления и может повлечь умаление роли отдельных его компонентов, имеющих важное уголовно-правовое значение». Действительно, представляя различные формы психической активности, эти признаки органически связаны между собой и взаимозависимы. Вместе с тем вина, мотив, цель и эмоциональное состояние лица — это психические явления с самостоятельным содержанием, ни одно из них не включает в себя другого в качестве составной части.
Наиболее близкими по своей природе являются мотив и цель совершения преступления. Оба эти признака характеризуют психические процессы субъекта в связи с совершением им преступления. Однако каждый из них имеет собственное наполнение, по-своему характеризует психическое отношение субъекта к совершаемому преступному деянию и его последствиям. В.И. Ковалев, который негативно относится к отождествлению мотива с другими элементами мотивационной сферы человека, полагает, что «подмена понятия «мотив» понятиями «установка», «эмоции», «цель», наделение этих реалий функциями мотива или трактовка их как его разновидности есть, по существу, отрицание самостоятельности последнего».
Цель человека. Цель человека . Цель человека как философская ...
... зерно бесконечного в малом, бессмертного в смертном. От смысла жизни неотделимы жизненные цели человека. Цели -субъективное выражение смысла. Чем они значительнее, тем глубже в них воплощается ... указывает разум. Для Сократа, в противоположность, например, гедонистам, добро как этическая цель выше человека. Человек служит добру, которое имеет абсолютную ценность. Таким образом, Сократ высказал мысль, ...
Цель как идеальный образ желаемого будущего результата действий определяет весь ход волевого процесса лица, совершающего преступление. Причиной же постановки цели является мотив. По справедливому мнению К.Е. Игошева, мотив выступает основным характерологическим признаком деятельности человека. В нем выражаются побуждающие начала, внутреннее основание и целевая направленность активности. Именно мотив, как пишет Т.Н. Нуркаева, «придает деятельности силу и стремительность, является стимулом активности личности». При этом необходимо отметить, что до настоящего времени в уголовно-правовой науке не существует единой точки зрения по вопросу о содержании понятия «мотив преступления».
В учебной литературе обычно мотив преступления определяется как обусловленное потребностями осознанное внутреннее побуждение, которое вызывает у лица решимость совершить преступление и которым оно руководствовалось при его совершении. Данное понимание неразрывно связано с этимологией термина «мотив», которое в переводе с различных языков, в частности с латинского, французского, немецкого, означает побуждение, побудительную причину действий человека.
В научных трудах разброс мнений о содержании анализируемого понятия представлен более широко. Так, С.Л. Рубинштейн отмечал: «Любое действие, направленное к определенной цели, выходит из тех или иных побуждений. Более или менее адекватно осознанное побуждение выступает как мотив». Подобный подход разделяют и другие психологи.
В данном контексте рассматривают мотив преступления и многие юристы. Например, И.Г. Филановский относит к нему «осознанный и конкретно опредмеченный интерес, побудивший к совершению общественно опасного деяния».
С.А. Тарарухин полагает, что «мотив преступления — это осознанное побуждение (стремление) к совершению конкретного целенаправленного поступка (волевого акта), представляющего общественную опасность и предусмотренного уголовным законом в качестве преступления».
А.И. Рарог подчеркивает: «Мотив преступления — это обусловленное определенными потребностями осознанное побуждение, стимулирующее субъект к совершению преступления и проявляющееся в нем».
В целом поддерживая указанную точку зрения, заметим, что мотивы не всегда осознаются лицом при совершении преступления, поэтому нам кажется неверным вносить данное слово в текст его определения.
В.А. Лобанов подчеркивает, что «мотив — это внутреннее психическое переживание, которое вызывает решимость виновного, толкает его на совершение определенного действия». Отметим, что в этой позиции внимание акцентируется только на эмоциональной стороне деятельности человека. Между тем, хотя эмоции — важный компонент психологической активности человека, они не исчерпывают все внутреннее содержание, обоснование поступка и не являются самостоятельными стимулами поведения.
Мотивы поведения дошкольников
... мотивов в их поведении. 1. Теоретические аспекты психологии мотивации 1.1 Общая характеристика понятия мотивов и мотивации в психолого-педагогической науке Мотив — это побуждение к совершению поведенческого акта, порожденное системой потребностей человека ...
Как мы видим, все приведенные дефиниции мотива преступления в своей основе содержат положения, выработанные психологией. Однако в уголовно-правовой доктрине неоднократно предпринимались попытки определить мотив через другие категории.
Так, по мнению Б.С. Волкова, «мотив преступного деяния есть то, что, отражаясь в сознании человека, побуждает его совершить преступление». Н.И. Загородников видел в мотиве только «определенного рода психическое состояние человека, которое побудило его к совершению общественно опасного деяния».
В последние годы в уголовно-правовой доктрине наблюдается стремление представить мотив преступления как некий побудительный стимул. В.А. Якушин пишет: «…мотив является таким возбуждением к преступному поведению, о котором в известном смысле можно сказать, что он выступает движущей силой, внутренним источником этого поведения. В отличие от чувства он носит конкретно выраженный характер и является стимулом к определенному действию». Л.Д. Гаухман отмечает: «Под мотивом преступления имеется в виду побудительный стимул, источник активности человека».
Оригинальную концепцию мотива преступления в широком и узком смысле предложил С.В. Скляров. Роль мотива в узком смысле слова он сводит к выбору человеком того или иного пути удовлетворения имеющейся у него потребности. Мотив в этом смысле является ориентирующим, так как он побуждает человека произвести выбор между различными вариантами действия, ориентирует его на определенный тип поведения. В понятие мотива в широком смысле С.В. Скляров включает наряду с ориентирующим мотивом осознанные потребности (целевые мотивы), так как именно они определяют содержание конечной цели поведения, а также ситуативные психические образования, лежащие в основе выбора лицом конкретного объекта и (или) конкретного способа поведения, — технические мотивы, поскольку указанные образования позволяют человеку технически осуществить поведение в рамках избранного типа для удовлетворения актуализированной потребности.
По нашему мнению, многообразие мнений о содержании понятия «мотив преступления» связано с тем, что по своей природе мотив хотя и относится к психологической категории, однако ею оперируют и, соответственно, изучают ученые, представляющие различные отрасли науки, в том числе и науку уголовного права.
Не случайно вопрос о приоритете психологического и уголовно-правового начал в определении мотива преступления долгое время дискутируется в кругах научной общественности.
Сторонник полного заимствования психологического понятия мотива Б.В. Харазишвили подчеркивал, что «мотив — всегда лишь психологическая проблема. В противном случае понятий мотива «может быть столько, сколько отраслей права». Поэтому «введение уголовно-правового определения мотива является ненаучным».
Выражая противоположную точку зрения, И.Г. Филановский писал: «Если в психологии мотив деятельности человека объясняет движущие силы поведения вообще, то в уголовном праве он должен открыть специфические движущие силы преступного поведения. Поэтому механическое перенесение в право того определения, которое дается в психологии, представляется нам неверным, так как психологи открывают истоки побуждений нормального поведения, а в праве нужно найти истоки побуждений для поведения, отклоняющегося от нормы».
Определенный компромисс в дискуссию внес Б.С. Волков, по мнению которого «диалектика взаимоотношений психологического и уголовно-правового понятия мотива очень проста: она выражает соотношение общего и частного, рода и вида».
Психология преступного поведения и личности преступника
... Психология преступного поведения В литературе нередко встречается употребление терминов «преступное поведение» и «преступление» ... мотивы и цели совершенного конкретного преступления. По нашему мнению, вина, мотив и цель всегда входят в структуру преступного действия лица. Под структурой преступного поведения понимается внутреннее (психологическое) строение этих форм преступного поведения ... — работа с ...
Однако более верным представляется утверждение Н.Г. Иванова, что мотив — это «…прежде всего психофизиологическое понятие, которое превратилось в юридическое потому, что, во-первых, заняло необходимое место в уголовном законе, а во-вторых, отпочковавшаяся от науки уголовного права криминология уделяла и продолжает уделять этому уникальному феномену достаточно пристальное внимание».
На наш взгляд, совершенствование понятия мотива преступления неразрывно связано с развитием как психологического, так и уголовно-правового направления. Психология изучает психику любого человека, выявляет общие закономерности ее развития и функционирования, а также индивидуально-типологические особенности проявления. Поэтому необходимо использовать достижения этой науки для более глубокого понимания самой сути психологической деятельности человека при совершении преступления. Задачей же науки уголовного права должен стать максимальный учет такого психологического начала для наиболее точной уголовно-правовой оценки содеянного.
Все умышленные преступления мотивированы — это положение является практически общепризнанным. Сложнее решается вопрос о мотивах неосторожных преступлений. Одни авторы отрицают значение мотивов в неосторожных преступлениях (А.А. Пионтковский, Ш.С. Рашковская и др.), другие применительно к неосторожным преступлениям считают возможным говорить не о мотивах преступления, а о мотиве поведения, приведшего к преступлению. Дагель П.С., Кригер Г.А. и Ворошилин Е.В. полагают, что в подавляющем большинстве случаев неосторожные преступления имеют сознательно-волевой характер, а следовательно, являются мотивированными и целенаправленными. Установление мотивов неосторожных преступлений помогает понять причины данных преступлений, содержание личности преступника, его антисоциальную направленность, позволяет индивидуализировать ответственность и наказание. Различные мотивы могут обусловить, например, нарушение правил безопасности, приведшее к тяжким последствиям.
Безмотивными некоторые неосторожные преступления могут быть названы лишь условно — в случаях, когда деяние лишено сознательного волевого контроля. Такая ситуация возможна при совершении преступлений в форме преступной небрежности, когда сознанием и волей лица не контролируется поведение при условии, что лицо должно было (объективный критерий небрежности) и могло (субъективный критерий) контролировать своё поведение.
Наше законодательство всегда уделяло большое внимание оценке мотива преступления. В соответствии со ст. 73 УПК РФ мотив признаётся обстоятельством, подлежащим доказыванию; описательная часть обвинительного заключения и приговора должна содержать указания на мотив преступления (ст. 220 и 307 УПК РФ).
Как и другие факультативные признаки состава преступления, мотив играет троякую роль. Во-первых, он превращается в обязательный, если законодатель вводит его в состав конкретного преступления в качестве необходимого условия уголовной ответственности. Так, мотив корыстной заинтересованности является обязательным признаком субъективной стороны злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК).
Жертвы и социальные последствия преступлений
... преступления необходима всесторонняя и объективная оценка значения поведения потерпевшего. В данном реферате речь пойдет о жертвах и социальных последствиях преступности. Для того, чтобы говорить о жертве преступления необходимо обратиться к науке, изучающей личности жертв преступлений ...
Во-вторых, мотив может изменять квалификацию, т.е. служить признаком, при помощи которого образуется состав того же преступления с отягчающими обстоятельствами. В этом случае он не упоминается законодателем в основном составе преступления, но с его наличием изменяется квалификация и наступает повышенная ответственность. Например, похищение человека из корыстных побуждений повышает степень общественной опасности преступления и закон рассматривает его как квалифицированный вид (п. «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ).
В-третьих, мотив может служить обстоятельством, которое без изменения квалификации смягчает или отягчает уголовную ответственность, если он не указан законодателем при описании основного состава преступления и не предусмотрен в качестве квалифицирующего признака. Так, мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 1 ст. 63 УК) либо мести за правомерные действия других лиц (п. «е. 1» ч. 1 ст. 63 УК) рассматриваются как отягчающие обстоятельства и усиливают наказание за любое преступление.
1.2 Классификация мотивов преступного поведения
В юридической литературе сложилось несколько вариантов классификаций мотивов.
Так, И.Н. Даньшин сгруппировал мотивы по основным видам преступлений, предусмотренным Уголовным кодексом (мотивы убийства, хищения, спекуляции и т.д.).
П.С. Дагель выделил три группы мотивов поведения людей: 1) общественно опасные: это мотивы антигосударственные, низменные личные, религиозные; 2) нейтральные (обида, вызванная неправильным поведением потерпевшего, стыд, жалость, сострадание); 3) общественно полезные мотивы.
С.А. Тарарухин все мотивы преступлений делил на общественные и личные, причем последние, в свою очередь, подразделяются на вызванные потребностями и на порожденные эмоциями и состояниями.
В.В. Лунев выделяет пять групп мотивов: 1) политические; 2) корыстные; 3) насильственно-эгоистические (агрессивные); 4) анархические; 5) легкомысленные (при неосторожных преступлениях).
Под политическим мотивом преступления понимается побуждение, направленное против существующего общественного строя, формы власти либо отдельных ее представителей — политических и государственных деятелей. Если с этим определением согласиться, то список преступлений, совершаемых по политическим мотивам, должен включать такие преступления, как государственная измена, шпионаж, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, насильственный захват или удержание власти, вооруженный мятеж, организация экстремистского сообщества, диверсия и др. Это кажется очевидным, однако на самом деле перечень неточен (и неполон) в двух отношениях.
Во-первых, мы ведь классифицируем мотивы, а не сами преступные деяния, а эти мотивы даже в перечисленных случаях могут и не иметь политического характера (например, измена или шпионаж из корыстных побуждений).
Во-вторых, в УК РФ есть немало преступлений, которые не входят в раздел X, но могут быть совершены по политическим мотивам. Это и терроризм, и убийство, и похищение человека, и нарушение равноправия граждан, и массовые беспорядки, и даже противоправные действия, совершенные в ходе избирательной кампании.
Еще сложнее ситуация с корыстными мотивами. В УК РФ нет ни одной главы специальной части, где не встретились бы несколько преступлений, которые могут иметь корыстную мотивацию. Не случайно корыстная преступность составляет в России 70 — 89% от всего числа зарегистрированных деяний.
Преступления в сфере компьютерной информации : криминологический ...
... среде он вырос, сколько ему лет или был ли он ранее судим за иные преступления. ... «портрет» вполне может стать ориентиром в борьбе с компьютерной преступностью, он позволяет выделить основные черты, присущие личности компьютерного преступника независимо от того, кто его родители, в какой социальной ...
Название насильственных (агрессивных) преступлений свидетельствует скорее о способе их совершения, но если вскрыть их мотивацию, то будет видно, что в ее основе лежат отрицательные эмоциональные побуждения, вызванные, главным образом, межличностными конфликтами. Большую роль при этом играет и уродливое, искаженное самоутверждение личности. Удельный вес этих преступлений колеблется в пределах 30%.
Преступления анархической мотивации разработаны в научном отношении недостаточно, но такой мотив есть, и он порождает не только хулиганство и вандализм, но и нарушение профессиональных обязанностей, безразличие к порядку, дисциплине, общественной безопасности и нормам нравственности.
Наконец, преступления с легкомысленной мотивацией. Может быть, точнее было бы сказать, что в этой группе нет мотивов самой преступной деятельности, так как преступления совершаются не умышленно, а по неосторожности. Однако есть многочисленные мотивы, которые так или иначе приводят к противоправному результату. Это и безответственное отношение к правилам безопасности на всех видах транспорта, и легкомысленная оценка реальной ситуации, и отсутствие элементарного прогнозирования последствий собственных действий. Мотивы легкомысленного поведения крайне разнообразны и вместе с тем образуют единую группу, объединенную в значительной степени особенностями личности субъекта.
По мнению А.И. Рарога, мотивы можно классифицировать по тяжести преступлений на антисоциальные, асоциальные, псевдосоциальные, протосоциальные.
К антисоциальным мотивам он относит: политические, насильственно-агрессивные, корыстные, корыстно-насильственные.
К асоциальным мотивам, которые являются менее опасными, относятся, например, эгоистичные, анархо-индивидуалистические и т.д.
Под псевдосоциальными мотивами следует понимать мотивы, обусловленные интересами отдельных социальных групп, противоречащие уголовно-правовым нормам, интересам отдельных личностей и общества в целом. Такие мотивы формируются: на основе ложного товарищества, что может привести к агрессивно-насильственным столкновениям; на основе ложной корпоративности, которая может обусловить совершение экономических преступлений, преступлений против правосудия и т.д.
Формирование протосоциальных мотивов преступлений заключается в перерастании социально одобряемых мотивов поведения в социально-негативные мотивы преступления (например, при совершении преступления с превышением пределов необходимой обороны; при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление).
К таким мотивам относятся месть, ревность, которые формируются скоротечно в условиях конфликтной ситуации и характеризуются повышенной аффективностью.
Одни мотивы являются типичными для умышленных преступлений, другие — для преступлений неосторожных, а некоторые могут быть свойственны как неосторожным, так и умышленным преступлениям. Так, корысть, месть, ревность, хулиганские побуждения, карьеризм и т.д. являются, как правило, мотивами умышленных деяний, но они же могут быть и мотивами неосторожных преступлений. Последним, в свою очередь, свойственны такие мотивы, как хвастовство, молодечество, эгоизм и др.
На наш взгляд, наиболее практически полезной представляется классификация, основанная на моральной и правовой оценке мотивов и целей. С этой точки зрения все мотивы и цели преступлений можно подразделить на две группы: 1) низменные, 2) лишенные низменного содержания.
Человек и общество в философии
... культуры, в том числе и человек, характеризуется системой социальных качеств, возникающей именно в процессе деятельности в обществе. Социальные качества сверхчувственны, невещественны, но вполне реальны и объективны и весьма существенно определяют жизнь человека и общества. Подобно ...
К низменным следует отнести те мотивы и цели, с которыми УК РФ связывает усиление уголовной ответственности либо в рамках Общей части, оценивая их как обстоятельства, отягчающие наказание, либо в рамках Особенной части, рассматривая их в конкретных составах преступлений как квалифицирующие признаки либо как признаки, с помощью которых конструируются специальные составы преступлений с усилением наказания по сравнению с более общими составами подобных преступлений. Например, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ) как частный случай убийства (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК); захват заложника (ст. 206 УК РФ) как частный случай незаконного лишения свободы (ст. 127 УК Ф); диверсия (ст. 281 УК РФ) как частный случай умышленного уничтожения имущества (ст. 167 УК РФ).
Низменными являются такие мотивы, как корыстные (п. «з» ч. 2 ст. 105, п. «з» ч. 2 ст. 126, п. «з» ч. 2 ст. 206 УК РФ), хулиганские (п. «и» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 111, п. «д» ч. 2 ст. 112, п. «а» ч. 2 ст. 115, п. «а» ч. 2 ст. 116, ст. 245 УК РФ), политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 1 ст. 63, п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 2 ст. 119, ч. 4 ст. 150, п. «б» ч. 1 ст. 213, ч. 2 ст. 214, п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ и др.), кровной мести (п. «е. 1» ч. 2 ст. 105 УК РФ), связанные с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «ж» ч. 1 ст. 63, п. «б» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 111, п. «б» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 117 УК РФ), месть за правомерные действия других лиц (п. «е. 1» ч. 1 ст. 63, ст. 277, ст. 295, ст. 317 УК РФ).
Понятие «низменные побуждения» используется в Уголовном кодексе РФ всего два раза: в ст. ст. 153 и 155 наказуемость подмены ребенка и разглашения тайны усыновления (удочерения) связывается с совершением этих деяний из корыстных или иных низменных побуждений. Употребление данного термина в обоих случаях является весьма неудачным, поскольку неосновательно сужает рамки применения указанных норм. Представляется, что потребностям практики гораздо больше соответствовало бы определение мотивов названных преступлений как корыстная или иная личная заинтересованность.
Мотивы, с которыми закон не связывает усиление уголовной ответственности ни путем создания специальных норм с более строгими санкциями, ни путем придания им значения квалифицирующих признаков, относятся к не имеющим низменного содержания.
Кроме названных, некоторые ученые выделяют группу мотивов и целей общественно полезного характера. Представляется, что ни мотив, ни цель, которые явились психологической основой преступления, нельзя рассматривать как общественно полезные. В отдельных случаях они могут выполнять функцию обстоятельств, смягчающих наказание, но никогда не могут оправдать преступление.
2. Цель как признак субъективной стороны преступления
2.1 Понятие и содержание цели преступного поведения
В уголовном праве цель преступления, наряду с его мотивом, традиционно относится к факультативным признакам субъективной стороны преступления. Тем не менее их изучение признается одним из важнейших направлений в теории уголовного права. «Только исследуя действительное хотение субъекта, можно понять его фактическое отношение к своим действиям и их возможным последствиям, т.е. установить его реальную вину, не нарушая принципа субъективного вменения».
Понятие и виды объекта преступления
... и характеризующих конкретное общественно опасное деяние как преступление. Состав преступления состоит из четырех элементов: объект, объек-тивная сторона, субъект, субъективная сторона. Тема данной курсовой работы - характеристика понятия “объект преступления”, его видов и взаимосвязей ...
Будучи введенным в научный оборот еще в XIX в., термин «цель» прочно укоренился, в том числе, в уголовно-правовой доктрине, и научное внимание к нему до сих пор не ослабевает, а наоборот, все больше усиливается.
Иногда в литературе высказывается мнение, что попытки сформулировать правовое определение цели (и мотива) являются ненаучными и искусственными. Однако более взвешенным нам представляется подход тех ученых, которые предлагают на основе общих психологических признаков цели (и мотива) поведения человека «более глубоко и полно раскрывать те из них, которые отражают специфику преступного поведения, поскольку именно они оказывают серьезное влияние на процесс уголовно-правовой квалификации содеянного». Такой подход позволил бы избежать многих трудностей при применении уголовного закона, «…если бы законодатель корректно отнесся к таким психологическим понятиям, как мотив, цель…».
Стоит отметить, что первоначально ученые-криминалисты в основном обращали внимание именно на психологическую сущность цели, не рассматривали ее в качестве признака состава преступления, в связи с чем не стремились дать развернутое определение этой категории, ограничиваясь достаточно общими фразами. Так, А.Ф. Бернер под целью понимал «желаемое удовлетворение самого себя, которое субъект думает найти в последствиях своего деяния».
П.Д. Калмыков определял ее как «то, к чему человек стремится и чего желает достичь приведением в исполнение своего умысла». У В.В. Есипова цель понимается как «желаемый конец человеческих стремлений, выразившихся в сознательной и свободной деятельности». Наконец, Н.С. Таганцев писал, что цель, являясь одним из проявлений желания, представляет собой «полагаемый нашим сознанием предел, достижением которого должна завершиться наша деятельность».
В советский период цель стали рассматривать как один из признаков субъективной стороны преступления. При этом, несмотря на факультативный характер цели в составе преступления, почти всеми признавалось его ключевое место в механизме преступно го поведения. Такой подход сохранился и в настоящее время. При этом анализ предложенных определений этой категории позволяет сделать вывод о наличии двух подходов к ее пониманию. Сторонники первого рассматривают цель как результат, к достижению которого стремится лицо, совершая преступление. При этом стоит отметить, что в наиболее радикальном варианте под таким результатом понимаются общественно опасные последствия совершенного деяния. Так, М.Д. Шаргородский указывал, что «целью действия являются те последствия (наступление смерти, переход имущества и т.д.), которых виновный желает достигнуть в результате своего действия», а по мнению В.Г. Беляева, «цель преступления — это общественно опасные изменения в объекте данного преступления, которых стремится достичь виновный».
Другие авторы рассматривают в качестве цели преступления не сам результат деятельности виновного, а его субъективное представление об этом результате, некую мысленную модель, психологический образ, который формируется в сознании человека и определяет направление его деятельности.
На наш взгляд, и в том, и в другом случае предлагаемые определения содержат один и тот же недостаток — указание на результат деятельности. В первом случае происходит необоснованное отождествление цели и результата. Между тем очевидно, что цель не эквивалентна результату, она выступает только лишь как некий предполагаемый итог, которого хочет достичь лицо, совершая преступление.
Действительно, цель всегда предстает как категория субъективная, «идущая» от человека. В свою очередь, реально достигнутый результат, последствия — это объективная категория. А.И. Рарог справедливо отмечает, что «если бы цель и последствие были бы одним и тем же, то не было бы никакой необходимости вводить специальную цель деяния в число признаков состава преступления. Цель никогда не совпадает с последствиями и отделена от него во времени. Квалификация преступления определяется постановкой цели, а вовсе не ее реализацией. Именно наличием цели, находящейся за рамками объективной стороны преступления с материальным составом, обусловлено повышение общественной опасности деяния». Анализируя проблему соотношения цели и результата, О.С. Капинус, используя понятие «первичная (конечная) цель», под которой она понимает «модель желаемого результата, с которым связана потребность», предлагает два варианта соотношения рассматриваемых категорий:
1) первичная (конечная) цель совпадает с преступным результатом;
2) первичная (конечная) цель не совпадает с преступным результатом.
В первом случае автор не дает каких либо пояснений, поэтому мы можем предположить, что в данном случае речь идет о ситуациях, когда наступившие последствия являются итогом «хотения» субъекта, именно они удовлетворяют ту потребность, ради которой и предпринимались усилия. Тем не менее автор констатирует, что в «любом случае это не будет означать абсолютного совпадения цели и последствий по внутреннему и внешнему объему».
Применительно ко второму случаю О.С. Капинус высказывает мнение, что если преступный результат не совпадает с первоначальной целью, являясь так называемой промежуточной целью, то его стоит рассматривать как модель незначимых для субъекта результатов, без достижения которых, тем не менее, достижение первоначальной цели невозможно.
Представляется, что если без достижения этих результатов невозможно достичь основной цели, то вряд ли уместно говорить, что они являются для субъекта незначимыми.
Данные результаты, по своей сути, являются средством достижения итоговой цели, и пренебрежительное отношение к ним со стороны субъекта, скорее всего, будет свидетельствовать о таком же отношении к главной цели.
Поэтому, на наш взгляд, данный вариант соотношения можно условно разделить еще на два «подварианта»:
- а) преступный результат является промежуточной целью, необходимой для достижения конечной цели;
— б) преступный результат является побочным итогом и не влияет на достижение конечной цели. Здесь результат может восприниматься лицом, совершающим преступление, либо как неожиданный, незапланированный, либо как ожидаемый, но не принципиальный. В любом случае он никак не приближает исполнения задуманного.
Что касается второго подхода, при котором цель воспринимается как представление о результате деятельности (в нашем случае преступления), то, несмотря на перенос акцентов в плоскость сознания и мышления, стоит признать, что здесь допускается та же самая ошибка.
Действительно, если определение «цель — результат» было подвергнуто критике из-за отождествления цели и преступных последствий, то все те же аргументы будут справедливыми и здесь, поскольку в данном варианте цель может быть воспринята как «представление о последствиях преступного деяния». Например, В.Л. Кравчук прямо указывает, что «цель преступления — это мысленное представление, модель общественно опасных последствий, к достижению которых стремится лицо, совершающее преступление». То есть в этом случае целью убийства, например, будет представление виновного о смерти потерпевшего, целью кражи — причинение имущественного ущерба и т.п. Очевидно, что при таком подходе целью преступления становится само преступление.
По нашему мнению, определить цель преступления можно только через анализ тех признаков, которые составляют ее содержание. В большинстве своем они выработаны философией и психологией и в дальнейшем воспринимаются всеми отраслевыми науками. Во-первых, любая цель (в том числе цель преступления) представляет для определенного человека определенную ценность, некое благо. Это благо может носить как овеществленный, материальный, так и чувственный, нематериальный характер. Во-вторых, в настоящее время он этого блага лишен и поэтому желает его получить в будущем, в связи с чем можно говорить о перспективном характере цели. Поскольку эта ценность в данный момент у субъекта отсутствует, то можно говорить о том, что он только представляет ее, оценивая ее достоинства на основе своего опыта и знаний, в связи с чем цель выступает как некая модель, определенный идеальный образ этого «чего-то» значимого для него. В-четвертых, она является субъективной, поскольку возникает и существует в сознании конкретного человека. В-пятых, она является желательной для него, он (человек) стремится к ее достижению. Наконец, в-шестых, средством ее достижения выступает не любая деятельность человека, а только преступление.
Таким образом, цель преступления можно определить как психически сформированный и осознанный образ определенной субъективной ценности материального или нематериального характера, к обладанию (получению, достижению) которым стремится человек посредством совершения преступления.
Однако данное определение не дает полного представления об уголовно-правовом содержании цели преступления, поскольку отражает только психологическую сторону рассматриваемого понятия, в связи с чем в ее характеристике необходимо также выделять социальную и правовую (юридическую) стороны.
Говоря о социальном содержании цели преступления, В.Д. Филимонов отмечает, что она «позволяет, во-первых, определить непосредственный объект преступного посягательства, во-вторых, установить, какие последующие действия намерен совершить преступник, в-третьих, показать, к каким конкретным последствиям должны привести действия лица, совершающего преступление». Соглашаясь с таким видением служебной роли цели в составе преступления, хотелось бы обратить внимание также и на ее нравственную оценку.
Действительно, любая волевая и осознанная деятельность является целенаправленной. Поэтому этическая оценка этой деятельности может быть дана только после оценки тех целей, для достижения которых она осуществлялась. Таким образом, существующая в любом обществе система ценностей приводит к разделению целей на общественно полезные (благородные), нейтральные и антиобщественные (низменные).
Постановка последних обычно приводит к негативной оценке тех действий, которые предпринимаются или должны быть предприняты для их достижения. В итоге многие действия рассматриваются как общественно опасные именно потому, что направлены на достижение этих отрицательно оцениваемых обществом целей.
Кроме того, цель свидетельствует и об определенных личностных характеристиках поставившего ее субъекта, так как она формируется и конкретизируется именно в его сознании. Субъективное свойство цели позволяет говорить об отношении индивида к интересам всего общества или других лиц.
Если цель, поставленная виновным, носит низменный, эгоистичный характер, то можно говорить о том, что этот человек обладает определенными антиобщественными чертами, поскольку противопоставляет свои интересы интересам этого общества.
Таким образом, нравственная и, как следствие, социальная оценка цели преступления заключается в том, что она (цель) свидетельствует о повышенной общественной опасности и деяния, и лица, его совершающего. Это объясняется тем, что, с одной стороны, цель — категория субъективная, т.е. исходящая в первую очередь от человека, ее характер свидетельствует о его стремлениях, желаниях, установках. А поскольку они могут отрицательно оцениваться общественной моралью, нравственностью, противоречить общественным устоям, то носитель таких установок, безусловно, воспринимается обществом как представляющий определенную угрозу сложившимся общественным отношениям.
С другой стороны, цели деяния не могут получить адекватную оценку без учета тех средств, которые выбрал субъект для ее достижения. В принципе, возможны ситуации, при которых нейтральная или даже общественно полезная цель будет достигаться опасными средствами. Или, наоборот, обычная (с точки зрения повседневной жизни) деятельность может быть направлена на достижение негативной цели, что, в конечном итоге, приводит к такой же оценке всей деятельности в целом. При этом важно понимать, что сами средства в определенной степени носят субъективный характер, поскольку выбираются именно человеком и, следовательно, также свидетельствуют об опасности, которую представляет данный субъект для общества. Таким образом, нельзя говорить, что цель влияет на степень общественной опасности чего-то одного: деяния или его субъекта, — эти два понятия в данном случае связаны неразрывно.
Наконец, правовая (юридическая) сторона цели преступления проявляется в том, как эта цель находит отражение в норме уголовного права. Как указывает В.Д. Филимонов, «выделение цели преступного деяния… позволяет выразить интеллектуальную и волевую сосредоточенность преступника на достижении преступного результата, открывает большие возможности для придания уголовно-правового значения устремленности человека на определенный результат…».
С точки зрения юридической техники включение цели в конкретный состав преступления возможно двумя способами: прямым (текстуальным) и косвенным (логическим).
В первом случае законодатель непосредственно в тексте статьи, описывая признаки конкретного преступления либо давая определение родового понятия, прямо указывает на специальную цель деяния. Например, цель достижения определенного результата на выборах или референдуме при нарушении порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, избирательного блока, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума (ст. 141.1 УК РФ), корыстная цель при хищении чужого имущества (примечание 1 к ст. 158 УК РФ), цель понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также цель наказания либо иные цели как обязательный признак пытки (примечание к ст. 117 УК РФ) и т.п. Иногда законодатель вместо слова «цель» использует иные слова и обороты, которые, тем не менее, подчеркивают именно целевой характер действий виновного. В частности, при формулировании состава, предусмотренного ст. 120 УК РФ, он употребляет предлог «для», чтобы показать, что, принуждая кого-либо к изъятию его органов или тканей, субъект данного преступления делает это в целях их дальнейшей трансплантации. А в ст. 357 УК РФ описывает состав геноцида как «действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы». Легко заметить, что данные слова могут быть обоснованно заменены на словосочетания со словом «цель» — «действия, совершенные в целях полного или частичного уничтожения национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, имеющих своей целью физическое уничтожение членов этой группы».
Однако отечественным законодателем такой подход выдерживается не всегда. Иногда из текста закона прямо не следует, что определенное преступление может быть совершено только в конкретных целях, но логическое толкование приводит к такому выводу.
Так, можно привести в пример диспозицию ст. 126 УК РФ, которая, описывая похищение человека, не указывает на цель деяния. Однако в своих решениях по конкретным делам Верховный Суд РФ неоднократно указывал, что «…одним из признаков объективной стороны похищения человека является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте».
Также обращает на себя внимание, что и судебная практика, и уголовно-правовая теория зачастую в качестве обязательного признака состава побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи выделяют цель уклонения от исполнения наказания или от избранной меры пресечения, хотя в ст. 313 УК РФ нет никакого указания на возможную цель данного преступления.
Как справедливо отмечается в уголовно-правовой литературе, более предпочтительным является первый подход, при котором указание на цель деяния происходит непосредственно в тексте статьи, «…поскольку он не оставляет возможности для разночтений в толковании правовой нормы». В связи с этим можно было бы порекомендовать отечественному законодателю воспользоваться формулировками, выработанными судебной практикой, и включить их в текст соответствующих статей.
2.2 Функции и уголовно-правовое значение цели преступного поведения
В уголовном праве цель преступления является категорией многофункциональной, играющей несколько существенных ролей. Первую из них можно охарактеризовать как составообразующую. Это значит, что именно наличие у виновного определенной цели придает деянию характер уголовно наказуемого и позволяет отграничить преступление от иных деяний, не являющихся таковыми. Например, совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем, будет признано преступлением только в том случае, если эти действия совершены с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом (ст. 174 УК РФ).
Совершение данных действий в других целях не может быть квалифицировано по данной статье, а также по какой либо иной. Для реализации данной функции она (цель) должна быть включена в диспозицию уголовно-правовой нормы в качестве конструктивного (основного) признака состава преступления.
Вторая функция цели — разграничивающая, т.е. именно конкретная цель позволяет отличить друг от друга внешне одинаковые деяния, являющиеся различными преступлениями. При этом стоит отметить, что, играя данную роль, цель в некоторых случаях влечет изменение характера общественной опасности деяния (объекта преступления), в других — приводит к изменению лишь ее степени. Так, цель понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого либо действия как условия освобождения захваченного человека «превращает» похищение человека (ст. 126 УК РФ) или незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ) в захват заложника (ст. 206 УК РФ), т.е. из преступления против свободы — в преступление против общественной безопасности. В свою очередь наличие у виновного цели уклониться от прохождения военной службы при самовольном оставлении части или места службы влечет изменение квалификации содеянного, но в рамках одной и той же главы УК РФ: вместо ст. 337 (Самовольное оставление части или места службы), правоприменитель должен вменять ст. 338 (Дезертирство).
Так, Южно-Сахалинским гарнизонным военным судом Г. был осужден по ч. 4 ст. 337 УК РФ за то, что 23 мая 2006 г. при следовании в составе команды к месту службы он с целью временно уклониться от военной службы убежал от старшего команды, возвратился к месту жительства родителей и там проводил время по своему усмотрению до задержания 12 января 2010 г. Военный суд Дальневосточного военного округа, рассмотрев дело по кассационному представлению военного прокурора, приговор отменил, и уголовное дело направил на новое судебное рассмотрение, поскольку суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства совершенных Г. преступных действий, дал им неверную юридическую оценку. Судом, в частности, не было принято во внимание то, что, хотя Г. в судебном заседании и заявил о намерении временного уклонения от военной службы, каких-либо мер, свидетельствующих о желании явиться к месту службы, он не предпринимал. Его уклонение от военной службы продолжалось свыше трех лет, и было прекращено в результате задержания. В период самовольного нахождения вне места службы он приобрел фиктивный студенческий билет, указывающий на то, что он якобы обучается на дневном отделении высшего учебного заведения и имеет право на отсрочку от призыва на военную службу, а также скрывал от знакомых, что был призван на военную службу и должен находиться в воинской части. На новом судебном рассмотрении Г. был осужден по ч. 1 ст. 338 УК РФ.
Третья функция — квалифицирующая. В этом случае цель выступает отягчающим обстоятельством, наличие которого существенно повышает степень общественной опасности преступления, предусмотренного «основным» составом. Например, цель использовать органы и (или) ткани потерпевшего при убийстве либо цель завладения имуществом в особо крупном размере при разбое.
Наконец, четвертую функцию можно обозначить как индивидуализирующую. Здесь цель, не влияя на квалификацию содеянного, может быть учтена судом при вынесении приговора как обстоятельство, отягчающее или смягчающее наказание.
Так, в п. е. 1 ст. 63 УК РФ в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, определено совершение преступления с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение. Что касается обстоятельств, смягчающих наказание, то в ст. 61 УК РФ прямо не указывается на какую-либо конкретную цель преступления, которая могла бы быть учтена судом при снижении размера наказания. Но при этом в ч. 2 данной статьи говорится, что в качестве смягчающих при назначении наказания могут учитываться и обстоятельства, не предусмотренные в ч. 1. К таковым потенциально могут относиться и цели действий виновного, если они позволяют оценить содеянное с определенным снисхождением.
Об этом же свидетельствует и ч. 1 ст. 64: «При наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления… наказание может быть назначено ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, или суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного».
Нельзя не отметить тот факт, что, независимо от вида преступления и наличия в тексте статьи УК РФ указания на специальную цель его совершения, ее установление — обязанность судов и органов предварительного расследования. Это объясняется той вышеизложенной ролью, которую играет цель преступления в уголовном праве. Между тем отечественное уголовно-процессуальное законодательство этой категорией необоснованно пренебрегает. Например, в ст. 73 УПК РФ, которая определяет обстоятельства, подлежащие доказыванию, ничего не говорится о том, что при производстве по уголовному делу нужно устанавливать цели виновного, — указано лишь на необходимость установления его виновности, форм вины и мотивов.
Безусловно, в последующих статьях УПК РФ законодатель косвенно компенсирует этот пробел. Так, в п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ говорится о том, что в обвинительном заключении следователь указывает, в том числе, и цели преступления; такое же положение содержится в ст. 225 УПК РФ, регулирующей порядок составления обвинительного акта, а ст. 307 УПК РФ требует, чтобы в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора содержалось описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием также и целей преступления.
Более того, высшая судебная инстанция России постоянно ориентирует суды всех уровней на необходимость установления целей виновного при рассмотрении любых уголовных дел. Например, «…при решении вопроса о том, содержится ли в действиях лица оконченный состав изнасилования и совершения насильственных действий сексуального характера либо лишь признаки покушения на совершение таких преступных действий, судам следует выяснять, действовало ли лицо с целью совершить изнасилование или насильственные действия сексуального характера, а также явилось ли примененное насилие средством к достижению указанной цели, которая не была осуществлена по не зависящим от него причинам»; «…при оценке степени общественной опасности содеянного (хищения оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств) и назначении наказания следует учитывать цели и мотивы действий виновного, источник и способ завладения, вид, количество, боевые свойства и стоимость похищенного огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств»; «…следует отграничивать хулиганство, ответственность за которое предусмотрена статьей 213 УК РФ, от других преступлений, в том числе совершенных лицом из хулиганских побуждений, в зависимости от содержания и направленности его умысла, мотива, цели и обстоятельств совершенных им действий» и т.п.
