* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Проблема соотношения распада и развития личности всегда привлекала внимание не только медиков, но и психологов. Л. С. Выготский неоднократно утверждал, что для полного освещения проблемы развития и созревания психики необходимы знания данных о ее распаде (1960, с. 364), При этом генетический подход, применяемый к животным, не может быть просто продолжен при анализе развития человека. При переходе к человеку законы биологической эволюции уступают место законам общественно-исторического развития. Продолжая мысль Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьев (1959) подчеркивал, что развитие человека заключается не в приспособлении к окружающей среде, а в усвоении и присвоении всего того, что накоплено человечеством.
Проблема распада и развития должна поэтому решаться в психологии иначе, чем в биологических науках. Однако для конкретной аргументации этого общего положения потребовались многие специальные патопсихологические исследования; на некоторых из них мы остановимся в данном очерке.
Дело в том, что исследованиями в области патологической анатомии и гистологии показано, что при болезнях мозга поражается более всего молодое, т. е. филогенетически наиболее поздно развившееся образование коры головного мозга.
Экспериментальными исследованиями И.П.Павлова и его сотрудников на животных подтверждают положение о том, что при патологическом процессе ранее всего нарушается то, что было приобретено позднее. Так, приобретенные условные рефлексы разрушаются при болезни мозга значительно легче, чем безусловные. Дальнейшими исследованиями в области физиологии высшей нервной деятельности установлено, что поражение более поздних в филогенетическом отношении образований влечет за собой ослабление их регулирующей роли и приводит к «высвобождению» деятельности более ранних.
Из этих данных нередко делается вывод, что при некоторых болезнях мозга поведение и действия человека совершаются на более низком уровне, соответствующем якобы определенному этапу детского развития. Исходя из концепции о регрессе психики душевнобольного человека на более низкий в онтогенетическом отношении уровень, многие исследователи пытались найти соответствие между структурой распада психики и определенным этапом детства. Так, еще Э. Кречмер (1927) сближал мышление больных шизофренией с мышлением ребенка в пубертатном возрасте.
Развитие мозга ребенка
... предстают искусственные объекты, геометрически похожие на лица. Таким образом, в развитии мозга ребенка установлено более раннее созревание филогенетически более старых структур (подкорковых образований) ... соответствии с приобретаемым опытом. Существуют две теории функционального развития мозга человека, которые акцентируются на пластичности мозга и роли именно конструктивного научения. Первая -это ...
Выступивший на XVIII Международном конгрессе психологов (1966) известный швейцарский ученый Ж. Ажюриагерра тоже отстаивал точку зрения о регрессе психической деятельности душевнобольного человека на онтогенетически более низкий уровень развития.
В основе этих взглядов лежит идея о послойном распаде психики — от ее высших форм к низшим. Материалом, питающим эти представления, были следующие наблюдения: 1) при многих заболеваниях психики больные перестают справляться с более сложными видами деятельности, сохраняя при этом простые навыки и умения; 2) некоторые формы нарушений мышления и способы поведения больных по своей внешней структуре действительно напоминают мышление и поведение ребенка на определенных этапах его развития.
Однако при ближайшем рассмотрении эти наблюдения оказываются несостоятельными. Прежде всего далеко не всегда при болезни обнаруживается распад высших функций. Нередко именно нарушения элементарных сенсомоторных актов создают основу для сложных картин болезни (Лурия, 1969).
Анализ второй группы фактов (соотнесение поведения больных с этапами детства) показывает, что речь идет в этих случаях лишь о внешней аналогии.
Остановимся, например, на нарушениях навыков, поскольку их онтогенетическое формирование выступает особенно четко. Исследования распада различных навыков — письма, чтения, привычных действий — у психически больных позднего возраста выявили их различную структуру при разных заболеваниях. Так, при болезни сосудов головного мозга без очаговой симптоматики наблюдались дискоординация, прерывистость действий и параприксии, неловкость движений, выступавших из-за огрубевшей и запаздывающей коррекции движения (Рубинштейн, 1965).
У больных, страдающих болезнью Альцгеймера (атрофическое заболевание головного мозга), выявляется утеря двигательных стереотипов (письма, чтения), выпадение сложных человеческих умений, обусловленное утерей прошлого опыта. Никаких действенных компенсаторных механизмов у них обнаружить не удавалось, в то время как нарушения навыков у больных сосудистыми заболеваниями мозга выступали «в обрамлении» компенсаторных механизмов (которые, в свою очередь, усложняли картину нарушений).
Следовательно, распад навыков носит сложный и неоднородный характер. В одних случаях его механизмом является нарушение движения, в других — нарушение компенсаторных механизмов, в некоторых случаях — нарушение самой структуры действия. При всех этих формах нарушений навыков не был обнаружен механизм действия, напоминающий этап развития навыков у ребенка.
К этому же выводу приводит анализ различных форм нарушений мышления. Обратимся к формам патологии мышления, обозначенным нами как «снижение уровня обобщения». Больные (в основном с грубыми органическими поражениями мозга) могли в своих суждениях и действиях напоминать детей младшего школьного возраста. В суждениях подобных больных доминируют непосредственные представления о предметах и явлениях при выполнении ряда экспериментальных заданий, таких как «классификация предметов», они руководствуются конкретно-ситуационными признаками и свойствами предметов. Обобщенные формы систематизации заменяются конкретными, ситуационными связями (Зейгарник. 1962,1969).
Структура интеллекта детей с поврежденным психическим развитием
... поврежденного психического развития. . На основе имеющихся исследований дать клинико-психологическую характеристику детей с поврежденным психическим развитием . На основе имеющихся исследований описать особенности интеллектуального развития у детей с поврежденным психическим развитием ... интериоризации. Умственное развитие ребенка, по его мнению, тесно связано с развитием речи и мышления, из чего ...
При поверхностном взгляде мышление этих больных является в известной мере аналогом мышления детей-дошкольников, которые тоже опираются на образно-чувственные связи. Однако при более глубоком анализе вскрывается качественное отличие мышления слабоумного взрослого больного от мышления ребенка. Слабоумный взрослый больной не в состоянии овладеть системой новых связей, установить при выполнении умственных заданий непривычные для него отношения между предметами, достаточно владея в то же время запасом прежних знаний и навыков, которыми он оперирует. Ребенок, не обладая прочным запасом знаний, широким кругом связей, легко образует новые понятия и овладевает новой системой знаний. Круг ассоциаций ребенка в процессе обучения быстро расширяется, его знания об окружающем мире увеличиваются и усложняются. Хотя мышление маленького ребенка действительно охватывает лишь малую часть явлений, однако в ходе практической жизнедеятельности ребенка оно постоянно совершенствуется благодаря мощной ориентировочной деятельности, общению с окружающими людьми. Ребенок быстро усваивает самые различные знания о предметах, накапливает и синтезирует их. Даже умственно отсталый ребенок всегда обучаем, в то время как дементный больной практически не обучаем. Таким образом, несмотря на внешнее сходство мышления взрослого слабоумного больного и ребенка, они по своей структуре качественно различаются.
Рассмотрим еще одно сопоставление. Нередко проводится аналогия между тем патологическим состоянием, которое может быть названо «откликаемостью», и отвлекаемостью маленького ребенка. Больные с «откликаемостью» не в состоянии стойко действовать в направлении намеченной цели. Любой объект, любой раздражитель, не адресованный к больному, вызывает повышенную реакцию с его стороны. Подобная «откликаемость» взрослых больных является отклонением от нормального поведения. В окружающей нас среде имеется множество разнообразных объектов и раздражителей из которых нормальный психический процесс восприятия отбирает нужные и отвлекается от посторонних, нарушающих стройное течение мысли. У описанных же больных любой объект может выступить в качестве сигнального раздражителя и направить в свою сторону их мысли и действия.
«Откликаемость взрослых больных может внешне напоминать отвлекаемость детей младшего возраста, которых тоже легко привлекают любые раздражители. Сторонники того взгляда, что болезненные явления представляют собой регресс на. более ранние ступени развития, могли бы, казалось, найти в этом феномене подтверждение своим заключениям. В действительности генез отвлекаемости ребенка совершенно иной. В ее основе лежит ориентировочная деятельность, т. е. высокая степень бодрствования коры, поэтому отвлекаемость ребёнка обогащает его развитие, оно дает ему возможность образовать большое количество связей, из которых позднее образуется человеческая целенаправленная деятельность. В отличие от этого «откликаемость» является следствием снижения бодрствования коры, она не только не обогащает их умственную деятельность, но, наоборот, способствует в конечном итоге разрушению ее целенаправленности.
Этапы развития мышления у детей в возрасте 7-9 лет
... дают возможность переходить от одних мыслей к другим, т.е. протекать процессу мышления в различных его формах (Минюрова С.А. Диагностика развития мышления у дошкольников и младших школьников (от 3 до 10 лет). ...
И, наконец, можно было бы, казалось, провести аналогию между поведением некритичного больного (например, больного прогрессивным параличом) и беззаботным поведением ребенка. Однако и в данном случае речь опять идет лишь о чисто внешней аналогии. Поведение ребенка в том отношении бездумно, что он не может в силу маленького объема своих знаний предусмотреть результат своих действий. Для него еще не наступают во всей четкости причинно-следственные отношения между явлениями, поэтому его действия кажутся бесцельными. В действительности это не так. Цели, которые преследует ребенок, ограничены, они не включены в более общую сложную цепь отношений. Однако эта ограниченная цель у маленького ребенка все же существует, всякое его действие обусловлено потребностью (пусть элементарной), и в этом смысле оно всегда мотивировано, целенаправленно.
Иначе обстоит дело у взрослых некритичных больных. Как показывают наш экспериментальный материал и клинические наблюдения, действия таких больных недостаточно обусловливались личностными установками и намерениями. Их действия не регулировались поставленной целью. Критическая оценка своих действий отсутствовала. Эти формы нарушения поведения лишь внешне напоминают структуру поведения ребенка на определенном этапе его развития.
Таким образом, психологический анализ клинического материала показывает, что структура поведения и мыслительной деятельности взрослого больного не соответствует структуре поведения и мышления ребенка. Ни одна из болезней не приводит к повторению особенностей, свойственных развитию психических процессов по этапам детства.
Этот вывод, полученный на основе конкретных патопсихологических исследований, согласуется с общими положениями отечественной психологии. А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия неоднократно подчеркивали, что материальным субстратом высших психических функций являются не отдельные корковые участки пли центры, а функциональные системы совместно работающих корковых зон. Эти функциональные системы созревают самостоятельно при рождении ребенка, а формируются в процессе его жизнедеятельности, постепенно приобретая характер сложных, прочных межфункциональных связей. А. Н. Леонтьев предлагает (вслед за А. А. Ухтомским) обозначать их как «функциональные органы» (1559).
Эти положения коренным образом меняют наши представления о сущности развития психики: психические процессы и свойства личности не являются (в отличие от психики животных) результатом созревания отдельных участков или зон мозга. Они складываются в онтогенезе и зависят от образа жизни ребенка.
Болезнь протекает по биологическим закономерностям, которые не могут повторить закономерности развития психики. В тех случаях, когда она поражает наиболее молодые, специфически человеческие отделы мозга, психика больного человека не принимает структуру психики ребенка на ранней стадии ее развития. Тот факт, что больные утрачивают возможность думать и рассуждать на более высоком уровне, означает лишь, что ими утрачены более сложные формы поведения и познания, но подобная утрата не означает возврата к этапу детства. Распад не является негативом развития. Разные виды патологического процесса приводят к качественно различным картинам распада.
«Психологические особенности детей младшего школьного возраста ...
... их успехами, достижениями, поведением, и ребенок просто вынужден учиться развивать свои способности и качества. Таким образом, младший школьный возраст является наиболее благоприятным для формирования универсальных учебных действий. Определение понятия ...
